— Поехали, — решительно перебила я. — Ты запомнил, где находится этот дом?

— Конечно нет, — хмыкнул повеселевший Никс, отхлебнул коньяку из бутылки, поставил ее на стол, облизнулся, вытер рот ладонью. — Но мой таксист ждет внизу и наверняка уже давно соскучился.

— Слушай, Лени, а это очень плохо, что Уоллер приставал к тебе, — заявил Никс, едва машина тронулась с места. — Что ты собираешься делать?

— Ничего, — растерянно пробормотала я.

— Как это «ничего»? У вас, что, разве нет статьи за сексуальное домогательство? Или ты боишься скандала?

— Извини, Никс, но, по-моему, это не твое дело.

— Как это не мое? Уоллер баллотируется от нашего Грейдвью в сенат штата, а ты говоришь «не мое»! Я ведь хотел голосовать за него: парень молодой, толковый, неженатый, значит, сможет, ни на что не отвлекаясь, заниматься делами, хоть все и говорят, что холостой сенатор — это…

— Холостой? Но ведь в завещании сказано, что в случае смерти Майкла замок достается его старшему… Ой! — Я обеими руками зажала рот, проклиная свою несдержанность — прав был Никс, не надо мне было пить коньяк!

— Так-так-так, Лени. — Глазки Никса засветились лукавством. — Стало быть, старина Майки унаследовал замок? Не переживай! — Никс подмигнул и по-приятельски похлопал меня по колену. — Я никому не выдам твою профессиональную тайну и не только профессиональную… Было дело?

— Ничего не было!

— Но повод-то был? Сама, небось, спровоцировала? Ну не дуйся, Лени, ты ведь аппетитная телочка, сама знаешь. И я ведь не от любопытства, я его за тебя бить хотел! Честно! Я всем этим судам не верю, а вот кулаками поучить землячка — хорошее дело!

Сжатые кулачищи Никса производили просто суперустрашающее впечатление. Я с опаской погладила их.

— Спасибо, Никс. Очень любезно с твоей стороны. Но никто никого не провоцировал нарочно, просто произошло недоразумение. Забудем об этом.

— Ничего себе недоразумение! Я его избиратель и имею право знать о своем кандидате все! Я должен доверять ему, а так что же получается? Сегодня он рвет одежду на юристке, а завтра порвет на моей жене?

— Приехали, господа, — кашлянув, сообщил шофер и остановил машину, судя по всему, где-то в районе Булонского леса — сплошные особняки среди крошечных садиков за оградами.

— Не страшно, — сказал Никс, прикуривая возле калитки заветного особняка. — Ты знаешь Париж, Лени, как-нибудь выберемся. И давай рассказывай, что там у тебя с Уоллером.

— Потом, Никс. Идем. Или ты передумал знакомиться?

— Погоди. — Никс выпустил дым колечком, поправил шляпу. — А ты, часом, не встретила его в аэропорту вместо меня?

Я чуть не упала!

— Д-да…

— У эскалатора?

— Нет, под табло. Я прождала тебя полчаса, а потом пошла звонить. Я опаздывала на деловую встречу.

— У тебя была бумажка с именем в руках?

— Понимаешь, я где-то посеяла ручку и пришлось написать имя помадой на чемодане. Уоллер прочитал…

— На каком еще чемодане? Ты что, сразу с вещами пришла меня встречать?

— Ох, Никс! Зачем ты затеял эти расспросы? Пошли знакомиться и покончим с этим.

— Знаешь, Лени, мне все больше и больше не нравится вся эта история. Майки-то кого встречал в аэропорту?

— Еще одну наследницу по завещанию! Он решил, что я и есть она! У нас похожие имена, и она тоже блондинка! А она к тому времени уже давно была в его гостиничном номере! Она мылась в ванной! Ее встретил другой поверенный! А Майкл никогда не видел ее! Я его никогда не видела тоже! Я работаю в «Гранд Жюст»! Я только по телефону общалась даже не с ним, а с его поверенным! Вернее, с поверенным миссис Уоллер! Его бабушки, которая завещала замок!

— Успокойся, успокойся, Лени! Мы на улице! Не ори! Дать тебе сигарету?

— Я не курю.

— Как хочешь, а я спалю еще одну. Успокоилась? — неторопливо выпустив дым новой сигареты, спросил он и похвалил: — Молодчина.

— Мне не нравится вся эта история.

Никс подмигнул.

— Многовато блондинок? Ты, уоллеровская наследница, моя куколка. — Он загибал пальцы. — Да классная история! У нас бы сказали: «Ого! Целых три! Почему все не мои?»

— Ты пойдешь знакомиться?

— Последний вопрос, Лени. Поверенный, который встретил наследницу, крепкий такой дядька и весь седой?

— В том-то и дело, Никс, что крепкий и седой. Там два поверенных, и они оба такие — высокие, крепкие и седые, — добавила я, внезапно вспомнив удивительное сходство поверенных обеих покойных дам.

— Второй-то откуда взялся?

— Брунсберри — поверенный Уоллеров, а Брунар — поверенный первой хозяйки замка. Только между ними разница лет в двадцать, Брунсберри моложе, но совершенно седой.

— Бывает, — покивал Никс. — Бойфренд моей Джинни тоже белый весь, а ему тридцатник. Это по наследству, когда почки плохие. Седина — это даже красиво, это не лысина. Ну, детка, идем знакомиться? — Никс протянул мне свою открытую огромную ладонь, моя рука сразу уютно утонула в ней. — Все хорошо, сестренка, ты пока не думай про полицию.

— Ты ясновидящий, Эразмус Никс?

— Еще не знаю, Лени. Посмотрим.

Мы с Никсом прошли по дорожке, тускло освещенной лучом уличного фонаря, изо всех сил пробивавшегося сквозь буйные каштаны вдоль ограды. Фонарю пыталось помочь окно второго этажа, но плотные занавески сводили практически на нет все его усилия. Я позвонила в дверь. Через пару минут — предприняла новую попытку. Из особняка не доносилось ни звука! Я нажала на кнопочку снова.

— Не нервничай, Лени, — прошептал Никс и позвонил сам, но результат был тот же.

— Тебе что, Никс, а мне грозят жуткие…

— Тихо ты!

Из дома донеслись шаги, а потом женский голос:

— Одну минуточку, господа! Я сейчас открою! Извините за задержку! — Французский язык практически без всякого акцента, если не считать простодушно рокочущего «р».

Дверь открылась. На пороге, поправляя огромные очки, стояла девушка. Изящная фигурка на фоне залитого светом нарядного холла. И улыбка на ее лице.

Я зажмурилась, но не столько от света, неожиданного после полумрака улицы, а от дежа-вю: хрупкая девушка в махровом халатике и в тюрбане из полотенца на голове. И очки! Точно такая же девушка вышла из ванной в номере Майкла! Девушка, которую Брунар отрекомендовал как Хелеэнлинну Крийспулайнен! Но у той финки был чудовищный акцент… А у этой — улыбка! И ведь точно такую же улыбку я видела у…