Оказавшись на крыльце, я, для начала, огляделась, как заправский шпион. Не притаился ли за каким деревом мой муж. С него ведь станется. Но всё было спокойно, деревья шумели, солнце светило, а на небе ни одного облачка, что, после мрака "бандитского логова", казалось немного странным. Никакого тебе триллера. По крайней мере, пока.

Недолго думая, я устроилась всё на той же скамейке напротив входа в ресторан, теперь уверенная, что охрана, через свои камеры, наверняка, кругом понатыканные, не только у входа, точно меня видит. Я размышляла над этим секунд десять, но потом пришла к выводу, что в этом ничего страшного нет, то есть, в том, что я посижу здесь. Не мешаю ведь, и шпионить не собираюсь, просто отдыхаю. Правда, глазами вокруг шарила, даже по стволам деревьям, пытаясь камеры разглядеть, но так в этом и не преуспела. Достала из сумочки зеркальце, на себя полюбовалась, а потом решила Лёве сообщить, что на работу не приду. Он ведь сам сказал, что эти дни я на Филина работаю, а тот мне до вторника отпуск дал. Вот это всё я Шильману и сообщила, как только тот пожелал мне ответить. Произошло это, между прочим, только со второй моей попытки ему дозвониться. Лёва меня выслушал, а потом сказал, что я нахалка.

Я решила возмутиться.

— Я, между прочим, своим браком рискую, чтобы тебе одолжение сделать, а ты мне такие вещи говоришь?

— Ой, да ладно.

— Я серьёзно говорю. Я даже подумать боюсь, что Витька сделает, если узнает.

— А деньги всегда достаются с большим трудом, Никуля, — завёл он, — так что терпи.

— А я что делаю? Хотя, знаешь, — решила я ему пожаловаться, — Филин твой мне совсем не нравится. Глаз у него какой-то нехороший.

— Вот и отлично. Он и не должен тебе нравиться. Меньше проблем. И если он вздумает за тобой приударить, держи себя в руках, я тебя прошу.

— В каком смысле, в руках держи? Лёва, ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты всерьёз думаешь, что мне может понравиться такой тип, как Филин? Для этого нужно быть сумасшедшей.

— Да. Или женщиной, — брякнул Лёва, и прежде чем я успела сообразить, что он мне гадость сказал, торопливо попрощался и отключился. А я осталась сидеть, в возмущении на замолчавший телефон глядя.

— Вот ведь, — пробормотала я.

Вот так и получается, что чем дольше живёшь, тем сильнее понимание того, что жизнь устроена несправедливо. Даже Лёва Шильман, который без меня никуда, которому я даже в личной жизни советы даю, и с большинством клиентов сама общаюсь, и тот меня дурой считает. А всё из-за чего? Из-за того, что в минуту слабости, не сдержала эмоций, и проявила любопытство относительно мужчины, моего внимания не заслуживающего. Он мне цветы подарил, а Шильман решил, что для меня этого достаточно. Обидно.

Но мне на самом деле лучше держаться от Филина подальше. Не нравятся мне его взгляды, намёки, любопытство его. Если бы было можно, я бы и за работу эту не взялась, если бы у меня выбор был. И без денег этих обошлась. Но ведь Лёва меня в могилу потом сведёт упрёками, а если Кирилл Александрович окажется человеком мстительным и малопонятливым, я сама себя съем, за то, что была не в состоянии немного потерпеть. Всего лишь несколько дней. Что они значат? И что за несколько дней может случиться? В конце концов, я не полоумная, чтобы бросаться на шею мужчине, даже если он мне сильно понравился (а к Филину это никакого отношения не имеет). Я себе цену знаю, и ниже планку никогда не опущу, иначе себя уважать перестану. Поэтому и волноваться нечего. Человек я разумный, и всю опасность подобного сотрудничества, да и просто близкого общения, понимаю. Я всегда умела находить выход даже из самых щекотливых ситуаций, так из-за чего в этот раз переживаю? Всё будет нормально. Я всем вокруг могу не доверять, но себе я верю всегда.

Это в первый момент Филин меня с толку сбил. Появился, нахамил в глаза, отшлифовал всё это белозубой улыбкой, и я, на какое-то короткое время, растерялась. Хотя, догадывалась, что это были стандартные штучки из его арсенала обольщения. Комплименты, цветы, намёки на что-то большее. А вот сегодня, посмотрев на него в обычной для него обстановке, поняла, что он не ловкач, как его Витька назвал, Кирилл Александрович большой хитрец, при этом, очень тщательно это скрывает. Хочет показать, что он рубаха-парень, улыбается, хохмит, ручки нацеловывает, а на самом деле себе на уме. И что-то в его взглядах, обращённых ко мне, меня задевает. Будоражит порой, это одно, а вот тревожит совсем другое. Он умеет ухаживать за женщинами, в глаза им смотреть и улыбаться, комплименты говорить и при этом почти не врать, а только правду, завуалированную, но правду, и я, признаться, тоже на его удочку попалась в первый момент, а потом углядела в глубине его смешливых глаз опасность, именно для себя. И пока меня это отрезвляет в значительной доле. Не хочется остаться в дураках. А уж тем более, когда знаешь, что тебя к этому медленно, но верно подводят. А ты догадываешься об обмане, но на все уловки поддаёшься. Я всегда этого боялась, попасть в зависимость, делать шаг вперёд не потому, что мне это нужно, а чувствуя толчок в спину, и всё равно шагать, возможно, в пропасть. Некоторые говорят, что это и есть любовь — доверять человеку безоговорочно. А вот я доверять не могу, я всегда жду подвоха, лжи, опасности. Но зато я всегда морально готова к этому, могу отвести от себя беду, даже удар отразить, мне так легче и проще живётся. А просто верить… Нет, к такому я не готова, я не настолько рисковый человек. Если честно, я даже в детстве не любила на американских горках кататься, а уж привносить сей опыт в свою жизнь, боже упаси. Я всё вижу и всё понимаю, в состоянии оценить и предвидеть. А доверяют и любят пусть другие.

Спустя некоторое время к ресторану подъехала уже знакомая мне машина, чёрный лексус, я шею вытянула, пытаясь разглядеть, кто за рулём, но Филин из дверей ресторана вышел, а я про себя хмыкнула. У него ещё и водитель есть. Очень любопытно.

Не думала, что Кирилл меня заметит, у него был такой решительный вид, по ступенькам вниз сбежал, а потом вдруг остановился. Я поняла, что меня увидел, и чертыхнулась еле слышно. Попыталась принять независимый вид, по сторонам огляделась, а Кирилл всё стоял у машины, и, посмеиваясь, за мной наблюдал. Не зная, что ещё сделать, я поднялась и направилась в сторону остановки, ни одного взгляда больше на Кирилла не бросив. Слышала, как отъехала машина, а спустя полминуты у меня в сумке телефон ожил. Не ожидая никакого подвоха, я ответила, даже не смотря на то, что номер оказался незнакомый.

— Ника, зачем тебе деньги? — весело поинтересовался Кирилл Александрович, своим глубоким голосом вызвав у меня чувство незнакомого ранее смятения. — Ты так хорошо смотришься на скамейке в парке.

— Вот для этого они мне и нужны. Чтобы спокойно сидеть на скамейке и при этом выглядеть хорошо.

Он рассмеялся.

— Логично. Кстати, у тебя теперь есть мой номер, — вдруг заявил он, а пока я думала, что ему ответить, в трубке уже гудки. А я опять с дыханием справиться не могу.

— Может, отказаться? Пока не поздно? — я на Фаю с надеждой посмотрела, словно, могла всерьёз рассчитывать на то, что она мне работать с Филином запретит. Пальцем погрозит и скажет: