Все собрались около кузова грузовика, и Том передал бразды правления сержанту, который, как сообразила Дасти, координировал поиски из лагеря. Он проверил радиопередатчики руководителей групп, потом велел верховым приступить к поиску в высокой траве, и они поскакали на выход из каньона, чтобы подняться по тропе на плоскогорье.

Солнце взошло над горизонтом и залило светом каньон, и в утренней тишине отчетливо слышались поскрипывание упряжи и звяканье шпор.

Выстроившись в ряд поперек каньона, всадники пошли медленной рысью. Каньон казался необитаемым, если не считать поисковиков, но лежащий человек в высокой траве легко мог остаться незамеченным. Дасти проглотила ком в горле и попыталась сосредоточиться на инструкциях, которые сержант Кели давал пешим поисковикам. Мигеля и ее он послал осмотреть скалы, кусты и деревья у основания западной стены каньона. Другая группа пройдет по заросшему растительностью руслу ручья посередине каньона.

Дасти решила оставить Коди в вездеходе, убедившись, что он припаркован в тени, а его окна приоткрыты для доступа воздуха. Его миска с водой была полна, а сержант Кели обещал присмотреть за ним. Только тогда она присоединилась к Мигелю и другим добровольцам у основания стены каньона.

Когда они растянулись в цепочку и двинулись в заросли, она сообразила, что все ищут скорее тело, чем живого человека. Один из поисковиков нагнулся, заглядывая под выступ, и у нее болезненно сжалось сердце. Ее чувства обострились в ожидании, что вот сейчас он крикнет, что нашел тело. Но мужчина выпрямился и медленно пошел дальше.

Заметив, что отстает, Дасти ускорила шаг, обыскивая взглядом землю под деревьями и кустами, поглядывая налево, чтобы убедиться, что идет вровень с лесничим. Дальше в цепочке она видела Мигеля. Солнечный свет отражался от его темных волос. Она никак не могла сосредоточиться на поиске, постоянно бросая взгляды из конца в конец цепочки, ощущая растущий ужас. От напряжения она ссутулилась и размахивала руками, чтобы расслабиться. На таком взводе она не продержится и пары часов, не говоря о целом дне. Но она просто сошла бы с ума, оставь ее сержант в лагере.

Осматривай местность и думай о другом, о приятном, приказала она себе. Думай о Мигеле. Улыбка появилась на ее губах при воспоминании о ночи любви. Потом она вспомнила его попытки командовать ею. Этого, поклялась она, я не потерплю ни от одного мужчины, каким бы любовником-гигантом он ни был. Если бы они оказались в Стране Каньонов, он увидел бы ее в родной стихии; как ловко она лазает по скалам, водит джип по отполированному камню и плоты через пороги, держа в руках свою и чужую жизнь. Здесь, в Пайнкрике, он видел в ней только дочь, беспокоящуюся о своем отце, — беспомощную женщину, нуждающуюся в мужчине, который бы защитил и утешил ее. Она нахмурилась: да, я тревожусь, но, черт побери, я вовсе не беспомощна. Разве не я одна нашла Хэнка? Разве не я вывела их к лагерю отца?

Несмотря на попытки Мигеля укротить ее, она не испытывала ни малейшего сожаления по поводу прошлой ночи. Она впервые испытала истинное наслаждение страстью. Но она не позволит своей страсти, да и Мигелю, владеть ею. Она была вольной птицей, как и отец. Мигель же походил на свою мать и довольствовался домашним очагом. Она не повторит ошибки своих родителей.

Том объявил привал, когда они достигли конца каньона. Дасти совсем не устала, но покорно села. Большинство добровольцев были людьми пожилыми, отставниками, которым отдых, наверное, был кстати.

— Никогда не думал, что теплая вода может быть вкусной, — сказал Мигель, подойдя к ней и осушая свою флягу. Поднявшееся в зенит солнце невыносимо палило.

— Уже утомился? — поддразнила его Дасти. Он снял рубашку и завязал ее на талии. Его майка намокла от пота и облепила мускулистую грудь.

Он покачал головой:

— Однако жарко. Вода показалась мне божественным нектаром.

— Не волнуйся, без воды мы не останемся. Вон ее везут, мне кажется. — Она показала на приближавшийся к ним грузовик. В его открытом кузове блестел на солнце бак из нержавеющей стали. В грузовике оказался также холодильник, наполненный банками с содовой.

Мигель осушил одну банку в долю секунды, полил водой голову и только потом наполнил свою фляжку.

— Как я не подумала о шляпах? — пожалела Дасти, когда один из добровольцев предложил им шейные платки, чтобы покрыть головы.

— В следующий раз будете умнее, — сказала женщина-доброволец и пошла наполнять свою фляжку.

— Тебе здесь не очень уютно, а? — спросила Дасти Мигеля. — Если невмоготу, тебя могут отвезти в город.

Он помрачнел:

— Я не оставлю тебя здесь одну.

— Я не одна. — Она показала рукой на людей, собравшихся у грузовика с водой.

— Неужели я значу для тебя не больше, чем любой из этих незнакомцев? — Его глаза сверкнули гневом, и желваки заиграли на скулах.

— Я не это имела в виду. — Дасти старательно подбирала слова. — Просто это не лучшее занятие в выходной день. Не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным находиться здесь...

— Я здесь потому, что хочу быть здесь, — прервал он ее. — А ты боишься попасть в зависимость от меня.

Он повернулся и пошел прочь. Она хотела остановить его, но не находила слов. Том отдал команду всем занять свои места.

Запутавшаяся в своих чувствах, Дасти встала в цепочку. Не по нутру ей было зависеть от кого-либо. Ее восхищала самостоятельность. Мигель уже и так достаточно много сделал для нее, и она лишь хотела дать ему возможность заняться своими делами. Не в состоянии отвлечься, она опять напряженно ждала крика, предвещающего несчастье. Наконец они повернули к лагерю, чтобы сделать перерыв на ланч.

Мигель пошел прямо к тому месту, где раздавали сандвичи и прохладительные напитки. Грузовик отца исчез — его, видимо, забрала служба шерифа. Не испытывая ни голода, ни желания общаться с кем-либо, она выпустила Коди из вездехода и увела его с собой в тень тополя, где села, прислонившись к стволу.

— Поешь, — перед ней остановился Мигель, протягивая сандвич. Во избежание споров она взяла его, а Мигель присел рядом. У него с собой были две банки воды и еще один сандвич. — Кели вызвал верховых, — сообщил он, не обращая внимания на попрошайку Коди. — Они тоже ничего не нашли.

— Он не сказал, куда пойдут после отдыха пешие поисковики?

— Нас переправят на тот берег, и мы пойдем вдоль другой стены каньона. Там слишком густая растительность для всадников. Продвигаться мы будем медленно, но все же в тени.

— Отец воспользовался бы тропой, — обрезала она и собралась сказать то же сержанту.

— Если только Коди не сбежал, и твой отец не последовал за ним. Ты ведь не знаешь, что случилось. Думаю, Кели поступает правильно, прочесывая всю местность.

Мигель прав, признала она. Если она будет давить на Кели, он может отослать ее отсюда. — А всадники? Они куда?

— Они проедут вдоль речки выше каньона.