Державин не стал отдавать под суд Грибовского, а поступил настолько необычно, что эта история надолго запомнилась местным обывателям. Отпустив Грибовского в седьмом часу вечера, Гавриил Романович вызвал к себе вице-губернатора и спросил его, что делать с растратчиком. Тот сказал, что надо поступить по всей строгости закона. Тогда Державин дал ему прочитать объяснение Грибовского. Увидя свое имя среди игравших в карты, вице-губернатор вначале «взбесился, потом оробел и в крайнем замешательстве уехал домой».

Таким же образом Державин поступил с председателем палаты и губернским прокурором. Однако последний не испугался и сказал, что даст делу ход.

На следующее утро Гавриил Романович призвал к себе купцов, которые сознались, что брали деньги у Грибовского, и написали расписки. Тысячу рублей губернатор внес от себя. Вот как описывает сам Державин дальнейшие события: «Ко времени присутствия прокурор принес в правление протест, в котором изъяснял, что губернатором был призван в необыкновенное время, ночью, где ему показана бумага, в которой умышленно замешан в карточной игре. Советники сего протеста не приняли, сказав, чтоб он сам отдал его губернатору. Он и действительно то сделал, но губернатор принял его со смехом, сказав, что он все затевает пустое, что он его никогда к себе не призывал и деньги никакие в приказах не пропадали, в удостоверение чего поручает ему самому освидетельствовать денежную казну и книги по документам. Прокурор удивился, сходил в приказ и, нашед все в целости и в порядке, возвратился. Губернатор, изодрав его протест, возвратил ему, как сонную грезу, и, приказав подать шампанского, всем тут бывшим и прокурору поднес по рюмке, выпивал сам и отправился в Петербург, оставя благополучно навсегда Олонецкую губернию, не сделав никого несчастливым и не заведя никакого дела».

Гавриил Романович пробыл в Олонецкой губернии менее года. За это время он открыл больницу, установил таможню на границе со шведской Лапландией, разработал устав о раздаче лапландцам хлеба, сумел пресечь крестьянские беспорядки, издал распоряжение, направленное против самосжигания раскольников, и осуществил ряд других мероприятий.

«Пусть пишет стихи»

Пятнадцатого декабря 1785 года Державин был назначен Тамбовским губернатором. Губерния входила в состав Рязанского и Тамбовского наместничеств, во главе которых стоял генерал-губернатор Иван Васильевич Гудович. В молодости он посещал германские университеты, хорошо знал несколько иностранных языков. На военной службе отличался исключительной храбростью и дослужился до чина генерал-поручика. Любимым его развлечением была охота, которой он отдавал все свободное время. Гражданская служба мало интересовала его, поэтому он почти полностью полагался на губернаторов. При Павле I Гудович стал графом, возглавлял Кавказскую губернию. В царствование Александра I за подвиги на Кавказе он был удостоен чина генерал-фельдмаршала, а в 1812 году стал членом Государственного совета. По отзывам современников, это был человек «нрава горячего, правил строгих». С виду он казался угрюмым и неприступным, в то время как в кругу приятелей и друзей становился «ласковым и приветливым».

Со времени открытия губернии до назначения Державина, то есть за шесть лет, в Тамбове сменились четыре губернатора: А. И. Салтыков, М. М. Давыдов, П. П. Коновницын и Г. Д. Макаров. Последний из них был человек честный, но довольно слабый администратор. Когда в марте 1786 года Державин прибыл в Тамбов, то застал дела в губернии «в сильном расстройстве».

В Тамбовской губернии Гавриил Романович прослужил почти три года. Первое время отношения с генерал-губернатором складывались благополучно. Гудович полностью доверил дела деятельному и активному Державину. Державин принялся за серьезные преобразования. Он навел порядок в делопроизводстве присутственных мест, добился открытия типографии; выписал из Петербурга множество указов и законов, о которых местные власти не имели и понятия; добился исправности в сборе податей и недоимок, искореняя попутно беспорядочность в хранении казны. За его губернаторство в Тамбовской губернии были проложены новые дороги, сооружены мосты, развито судоходство по реке Цне; отремонтированы старые постройки и возведено немало новых. Проявляя заботу о населении, Державин деятельно занимался устройством больниц, богаделен, сиротского дома.

Многое им было сделано также в области культуры и образования: открыты народное училище, театр, учреждена губернская газета и др.

Большое внимание губернатор уделял работе судебных учреждений, предупреждению преступлений, содержанию колодников, обращению к ним. В конце 1786 года он лично осмотрел тамбовскую тюрьму. Вот как он описывает свое впечатление об этом: «При обозрении моем губернских тюрем в ужас меня привело гибельное состояние сих несчастных (то есть колодников). Не только в кроткое и человеколюбивое нынешнее, но и в самое жестокое правление, кажется, могла ли когда приуготовляться казнь, равная их содержанию, за их преступления, выведенная из законов наших. Более 150 человек, а бывает, как сказывают, нередко и по 200, повержены и заперты, без различия вин, пола и состояния, в смердящие и опустившиеся в землю, без света, без печей, избы или, лучше сказать, хлева. Нары, подмощенные от потолка не более 3/4 расстоянием, помещают сие число узников. Следовательно, согревает их одна только теснота, а освещает между собой одно осязание. Из сей норы едва видны их полумертвые лица и высунутые головы, произносящие жалобный стон, сопровождаемый звуками оков и цепей».

После этого Державин добился значительного улучшения состояния тюрьмы, где устроены были кухня и лазарет, наведены возможная чистота и порядок. По его словам, после этого посещения он «разобрал по точной силе законов вины преступников, содержащихся без всякого прежде различия в тюрьмах». Он сделал распоряжение, которым некоторых колодников отпустил «по распискам и поручительствам»; одних предписал содержать строже, других — слабее, «рассадя их всех по особым номерам, по мере их вин и преступлений».

Державин сам внимательно вникал в расследование преступлений. Так, он помог «открыть убийство» княгини Девлеткольдской, совершенное ее племянником Богдановым, которое скрывал местный городничий.

Генерал-губернатор Гудович был человек весьма своеобразный. По выражению графини Ф. В. Растопчиной, он был «столько же мстителен, сколько груб, глуп, горд и бешен». Когда интересы Гудовича не затрагивались, он в дела губернатора не вмешивался. Более того, всячески поощрял Державина и даже представил его к награде, написав в представлении, что он «всю губернию привел в порядок». И это была правда.

Однако вскоре у Державина произошла серьезная стычка с Гудовичем по делу тамбовского купца Бородина. Этот купец при поставке кирпича обманул казну, а потом еще добился винного откупа на таких условиях, что казна неминуемо теряла полмиллиона рублей. До Державина дошло также, что Бородин собирается учинить еще одно мошенничество — ложно объявить о банкротстве. Гавриил Романович мириться с этим не мог. Он наложил арест на имущество