Несколько следующих докладов и соответствующих резолюций – по аграрному вопросу, об объединении интернационалистов (этот вопрос был уже, в целом, разрешен партией в предыдущий период и теперь никаких разногласий не вызывал), об отношении к Советам – особых споров не вызвали и были приняты практически единогласно. Дав бой Ленину на обсуждении вопроса о контроле, Каменев и другие оппоненты вождя во всех этих вопросах были вполне солидарны с ним. Или, во всяком случае, не готовы были вновь вступать в спор с Лениным из-за сохранявшихся разногласий, каковые оставались, например, по вопросу о роли и значении Советов.

Однако оставались еще две сложные дискуссионные проблемы, которые обещали обнаружить серьезные разногласия среди делегатов конференции. Это были национальный вопрос и вопрос о положении в интернационале. Но обсуждение этих важных проблем было отложено на последний момент, а вместо него были проведены выборы в ЦК.

Таким образом, на общероссийском партийном форуме, теоретические и политические разногласия представителей региональных групп аннигилировались, сводились к «общему знаменателю» в рамках тех или иных компромиссных формулировок. В итоге споры по каждому дискуссионному вопросу заканчивались артикуляцией двух-трех текстов возможной резолюции, выбор между которыми определялся путем голосования и/или сводился на нет процедурой согласования в специально выбираемой для этого комиссии (в которую входили наиболее влиятельные сторонники итоговых вариантов резолюции – Ленин, Каменев и т. д.). Таким образом, «лоскутная» структура партии, сформировавшаяся в условиях относительной изоляции региональных групп друг от друга и от общепартийной дискуссии, превращалась в систему более или менее единых внутри себя «фракций», объединенных вокруг той или иной (усредненной) теоретической и политической программы. Борьба этих «фракций» и достижение компромисса между ними и определяли характер итоговых резолюций, а также решений по организационным и кадровым вопросам (прежде всего выбор нового ЦК).

* * *

Процедура выборов нового ЦК партии имела огромное значение для формирования нового внутрипартийного режима, оказавшись его исходной точкой, с одной стороны, а с другой став финалом двухмесячной эволюции партии и борьбы за влияние в ней.

Из 133 делегатов с решающим голосом участвовали в тайном голосовании только 109. Однако «даже из лаконичных записей протоколов ясно, что они [делегаты] отдавали себе отчет, сколь многое зависит от того выбора, который им предстоит сделать. В большевистской партии, с ее акцентом на централизованный контроль и руководство, выбрать дееспособных лидеров было не менее важно, чем наметить верную тактику» – комментировал эту процедуру Р. Слассер.

В самом начале заседания Ленин, при поддержке «части старого Центрального Комитета» (в т. ч. Зиновьева), вносит предложение увеличить количество членов ЦК с 9 до 13. По словам Зиновьева, «9 человек мало, ибо нужны делегаты [от провинции]». При этом, высказываются два альтернативных предложения: оставить ЦК из 9 человек и расширить его сразу до 15. В ходе голосования, большая часть делегатов конференции высказываются за 9 человек. Далее делегаты принимают решение не избирать кандидатов в члены ЦК. Таким образом, участники конференции не поддержали предложение вождя, что может служить дополнительным аргументом против распространенного заблуждения о якобы полном контроле Ленина над партией и ее настроениями.

Для информации оглашаются списки кандидатов в члены ЦК, их всего девять штук, большинство без подписей. После этого поднимается вопрос о необходимости предварительного обсуждения кандидатур. С мест высказывались возражения против этого, «ибо голосование покажет, какие товарищи больше всего известны и считаются дельными работниками». Однако Зиновьев выступает с аргументами в пользу предварительного обсуждения. Конечно, говорит он, «…для известных товарищей обсуждение не нужно, если же некоторые товарищи большинству конференции не известны, то должно ознакомить конференцию с выставленными кандидатами». Аргументы Зиновьева, видимо, убедили многих, но далеко не всех. Предварительное обсуждение было признанно необходимым 35 голосами против 33, причем решено было обсуждать ту или иную кандидатуру, только если этого требовали не менее 10 делегатов.

Еще до обсуждения, проходившего при закрытых дверях, три известных большевика (Дзержинский, Бубнов и Милютин) сняли свои кандидатуры. Но сразу после того, как это сделали последние двое, Зиновьев заявил, что «снятие кандидатур, помещенных в списки, не может быть обязательным для голосующих». После этого начинается обсуждение.

Отметим и еще одно обстоятельство. Несмотря на то, что как мы видели, участники конференции высказались против предложения Ленина об увеличении числа членов Центрального Комитета до 13, а также против избрания кандидатов в члены ЦК, таковые, возможно, все-таки были избраны в количестве четырех или даже пяти человек. Хотя документального подтверждения этому факту нет, упоминание об этом содержится в издании протоколов 1934 г., когда многие участники Апрельской конференции, а также члены (и все вероятные кандидаты в члены) избранного ею ЦК были еще живы. В 1934 г. особенной политической необходимости приписывать Бубнову, Глебову-Авилову, Правдину и Теодоровичу статус кандидата в члены ЦК, избранного Апрельской конференцией не было, поэтому, вероятно, это указание можно считать достоверным.

Таким образом, всего было избрано, скорее всего, 13 или 14 товарищей, как и предлагал Ленин, хотя формально полноправными членами ЦК являлись 9 человек. Среди избранных только кандидатуры Ленина и Зиновьева не вызвали у делегатов никаких вопросов – слишком велики были авторитет и известность этих деятелей. Еще шесть будущих цекистов (Каменев, Сталин, Ногин, Милютин, Теодорович и Глебов; последние двое, правда, в качестве кандидатов) были избраны, благодаря «заступничеству» этих двух «вождей».

Всего, названные выше девять списков содержали 26 фамилий. Кандидатуры семерых из них не потребовали никаких дискуссий: Ленина и Зиновьева и так хорошо знали, а обсуждать остальных ни у кого не возникло никакого желания. В отношении еще 19 человек были поданы соответствующие запросы делегатов. Однако в действительности обсуждались только десять товарищей. Желающих опротестовать кандидатуру или, наоборот, вступиться за остальных не нашлось.

За Сталина и Каменева поручился сам Ленин (а за Каменева еще и Ногин). Авторитет Ленина в партии был, несомненно, велик и его заступничество решало многое. Именно оно помогло Сталину и Каменеву получить почти столько же голосов, сколько получили Ленин и Зиновьев (первые двое получили соответственно 97 и 95, а вторые 104 и 101 голос). И это при том, что накануне выборов ЦК, среди делегатов имели широкое распространение резко антикаменевские настроения. В ходе конференции один из делегатов (некто Соловьев; на конференции было два делегата с такой фамилией – один представитель Петроградской организации, а другой – Московской окружной) выступил с резкой критикой Каменева, напомнив собравшимся и о поведении последнего на суде по делу думской фракции РСДРП(б), и о его сомнительной политике в «Правде» в марте. Причем, критика была весьма болезненной: Каменеву припомнили его самую правую статью в «Правде», где он призывал платить немцам «за пулю – пулей» (пресловутый № 9 «Правды»). Такие же антикаменевские настроения имели место и до конференции. Однако страстная защита Каменева Лениным сделала свое дело.