Некоторые фирмы согласны на коллективные инновации в области научных исследований и разработок, чтобы поделить между участниками работ затраты на новое оборудование или материалы. Так, Coca Cola собрала коалицию с участием Ford, Heinz, Nike и P&G, участники которой обмениваются информацией и лучшими практиками в области оценок жизненного цикла продукции (это метод определения воздействия, которое тот или иной товар оказывает на экологию в течение всего своего срока жизни). Сотрудничество началось с того, что в Coca Cola выяснили, что тара из пластика из растительного сырья воздействует на окружающую среду не настолько сильно, как тара из обычного пластика. Но стоимость пластиковых бутылок, сделанных из растительного сырья, оказалась выше, чем аналогичных бутылок из обычного пластика, в первую очередь потому, что спрос на товар в такой таре был невелик. Чтобы увеличить спрос, стимулировать производителей и снизить затраты, Coca Cola заручилась поддержкой других компаний, которым могли быть выгодны подобные подходы. Результатом стала инициатива под названием Plant PET Technology Collaborative (Коллективная разработка технологии производства ПЭТ из растительного сырья), целью которой является ускорение развития ПЭТ материалов и волокон, изготовленных из полностью растительного сырья.

Каким образом патенты, изначально придуманные для того, чтобы время и ресурсы, инвестированные в воплощение в жизнь какой-либо идеи, окупились, вписываются в концепцию копирования как стратегии для Экономики Отщепенцев? Предприниматель-миллиардер и инвестор Марк Кьюбан считает, что никаким. «Мудацкие патенты рушат малый бизнес», – говорит он.

С этим согласен Натаниэль Боренстайн. Ученый-компьютерщик Боренстайн – участник первой волны движения за открытые исходные коды – создавал системы электронной почты, в которых было возможно обмениваться мультимедийными сообщениями. 11 марта 1992 года он впервые отправил по электронной почте сообщение с вложением. После этого Боренстайн работал в таких компаниях, как IBM и Mimecast. Как объясняет Боренстайн: «Даже в случае, если отщепенец – успешный инноватор, обычно его со всеми потрохами покупают более изощренные участники рынка. Почти вся патентная система работает на нужды больших корпораций», – продолжает он.

В 2012 году IBM получила 6478 патентов, то есть компания получала по одному патенту за каждые восемнадцать минут каждого рабочего дня. В целом за период с 1999 по 2008 год 48 процентов всех патентов, выданных в Соединенных Штатах, пришлось на 1,5 процента основных патентирующих фирм. Напротив, авторами большинства прорывных инноваций являются «обычные парни». Изобретатель Роналд Райли утверждает, что «шестьдесят процентов изобретателей, введенных в Национальный зал славы изобретателей, сделали свои открытия, работая независимо, а не в составе корпораций».

В 2013 году ведущие экономисты Сент-Луисского отделения Федеральной резервной системы опубликовали работу, в которой указывалось, что «отсутствуют подтверждения» положительного влияния патентов на рост производства. Они утверждают, что патенты могут представлять угрозу инновациям. Их предложение? Вообще отменить патентование. Возможно, это было бы очень своевременно. Вопросы о нужности патентов и о природе и смысле «заявок» на интеллектуальную собственность дебатируются очень давно. Еще в девятнадцатом веке многие поборники отмены патентов в Англии утверждали, что инновации – заслуга не «особой породы героев», а всего общества. Они полагали, что склонность к изобретательству – врожденное качество каждого человека.

Они не считали, что какой-либо один изобретатель может или должен претендовать на признание или авторские отчисления, поскольку «нет нужды вознаграждать того, кому просто повезло первому наткнуться на то, что было востребовано». Человек, изобретший паровой двигатель или хлопкоочистительную машину, просто первым оказался в нужном месте в нужное время. Ему повезло, но на его месте вполне мог оказаться кто-то еще; изобретение было бы сделано так или иначе.

Таким образом, можно предполагать, что патентная система всегда была инструментом вымогательства, результатом сговора между богачами и их ставленниками во власти. В своей книге «Пиратство: Войны вокруг интеллектуальной собственности от Гутенберга до Гейтса» историк Адриан Джонс указывает, что те самые англичане – противники патентов – считали, что изобретатели из бедных слоев общества «были бессильны перед крупным капиталом» из-за высокой стоимости заявки на патент. В 1860 году она составляла 100–120 фунтов стерлингов, то есть примерно в четыре раза больше среднедушевого дохода того времени. А заявка на патент, действительный также и в Шотландии и Ирландии, могла стоить до 350 фунтов стерлингов, а возобновление патента – до 700 фунтов стерлингов. Притом что патентование было призвано «защищать» инноваторов, оно стоило так дорого, что заниматься им могли лишь самые богатые.

Существование пиратства в области интеллектуальной собственности во многом является реакцией на несправедливость патентной системы. Кроме того, это и противодействие монополии крупного бизнеса. Многие представители Экономики Отщепенцев считают, что «отъем» интеллектуальной собственности дело не только справедливое, но и морально оправданное.

Как сказал в беседе с нами соавтор книги «Пиратская организация» Жан-Филипп Вернь: «На протяжении всей истории человечества пираты появляются, чтобы бросать вызов правлению монополий». Вернь рассказал, что в семнадцатом веке Ост-Индские компании[28] заявляли права на исключительное использование всех открытых ими морских путей. Но в результате постоянных нападений пиратов эти пути были объявлены «международными водами».

Посмотрите, что происходило, когда британские пиратские радиостанции 1960-х годов[29] пытались положить конец господству Би-би-си в эфире, транслируя собственный контент. Пиратские станции разрушили монополию и заставили Би-би-си перестраиваться и предлагать слушателям более разнообразный музыкальный репертуар. Би-би-си пошла даже на то, чтобы нанять многих из диджеев пиратского радио вести свои передачи на ее волнах.

Одним из достоинств инноваторов-подражателей является то, что они способны ускорять темпы появления и распространения технологических новшеств. В отраслях, где технологии или продукты имеют большое значение для общественного блага – например, жизненно важные лекарства, альтернативная энергетика или телекоммуникации, – копиисты могут способствовать лучшей доступности важнейших товаров и услуг.

Успехи индийских и бразильских компаний – производителей лекарств-дженериков поставили международные фармацевтические фирмы в условия реальной конкуренции. Сначала такое соперничество наблюдалось только на местных рынках, но по мере того, как производители из Индии и Бразилии расширялись и наращивали экспорт, они превратились в угрозу для рыночной доли международных фармацевтических компаний.