Я не в состоянии пошевелиться. Постепенно каждый момент нашей жизни, которую мы построили вместе кирпичик за кирпичиком, начинает расшатываться. Не знаю, что меня больше шокирует: его внезапное презрение или тот факт, что он действительно подумал, будто мы с Каем…

– Знаешь, – продолжает он, – я хотел этого. Хотел, чтобы ты была хозяйкой положения. Мне не нужна была еще одна версия моей матери. Тихая, покорная, живущая отдельной жизнью от меня. Я хотел найти свою вторую половинку. – Он смотрит на меня. В его глазах я больше не вижу любви. Лишь боль. – И я нашел ее, – печально произносит Майкл. – Глядя в зеркало, я вижу только твое лицо. Я больше не замечаю разницы. – После короткой заминки он указывает рукой на Кая и Дэймона. – Мои мысли только о тебе, а ты?.. Ты разговариваешь с ними, но не со мной.

– Ну, ты постоянно в разъездах, – подмечает Дэймон.

На мгновение Майкл смотрит мне в глаза, потом замахивается и врезает Дэймону кулаком по лицу.

– Майкл! – кричу я.

Мой брат кряхтит, завалившись на диван, однако сразу же подскакивает на ноги и с яростным взглядом бросается на друга. Кай перехватывает его.

Забыв о своей атаке, Майкл смотрит на меня.

– После следующего сезона я завершу карьеру. Тогда ты заговоришь со мной?

Завершит карьеру? Я качаю головой.

– Тебе двадцать пять. У тебя в запасе еще несколько лет, если не получишь травму.

– Пора сосредоточиться на других вещах. «Бухте», нашей семье…

– Мы не можем заняться «Бухтой», пока Уилл не вернется домой, – требовательно заявляет Дэймон.

– Уилл не воспрепятствует нашим планам. – Майкл опирается руками на стол. – Пришло время сровнять там все с землей и начинать строительство.

– «Бухта»? – Миша шагает вперед. – Вы не снесете ее!

Майкл ударяет кулаками по столешнице, заставив всех заткнуться. Мы стоим молча. Опустив голову, он смотрит на стол.

Я медленно приближаюсь. В этом виновата я, не они.

Наконец, Майкл поднимает взгляд на меня.

– По сравнению с тобой я чувствую себя ничтожным. – Его голос звучит тише. – Словно…

– Словно тебе больше нечему меня учить, – заканчиваю фразу за него.

Он ничего не отвечает, и я понимаю, что права. Моя жизнь вращается не только вокруг Майкла, и его это пугает.

– Я не твой питомец, – говорю ему.

Когда-то была. Теперь все изменилось.

– Почему?

Почему? Он спрашивает, почему я не хочу быть его питомцем? Серьезно?

Майкл выпрямляется и подходит ко мне.

– Потому что… Потому что я должна быть значимой. Должна быть… полезной.

– Почему?

Хочется засмеяться, не от веселья, а от злости. Я не трофей. Не игрушка, которую можно запрограммировать.

– Потому что мне нужно, чтобы ты видел, на что я способна. – Чтобы я видела.

– Почему? – Он осторожно подступает ближе.

Открываю рот, но не могу издать ни звука. Я знаю, что Майкл делает. Глаза наполняются слезами. Нужно просто сказать.

– Потому что я не хочу, чтобы ты разочаровался во мне, – произношу едва слышно. – А ты будешь разочарован.

Парень останавливается передо мной. Нас разделяют считаные сантиметры.

– Почему?

– Потому что я не могу… Я… – сбивчиво говорю, проглотив ком, застрявший в горле. – Не могу иметь детей. – Опустив веки, начинаю беззвучно плакать, едва эти слова слетают с моих губ. – Я не смогу дать нам семью.

Он стоит неподвижно. Хоть сердце и разрывается при мысли о том, чего мы будем лишены, гора падает с моих плеч. Не хотелось говорить об этом при посторонних, ведь Майкл поведет себя по-джентльменски, заверит меня, что все в порядке. Мы усыновим ребенка. Наймем суррогатную мать. Все будет хорошо.

Однако месяцы спустя он начнет осознавать – не все так просто. Такая жизнь станет ему ненавистна. Я же буду чувствовать, будто мешаю его счастью.

– У меня всегда были длинные циклы, только… – продолжаю я, – овуляция происходит нерегулярно. Доктор говорит, что беременность маловероятна.

– Но не невозможна, – уточняет Бэнкс, подойдя ко мне. – Ты консультировалась с другими врачами?

– Да.

Дэймон делает шаг вперед.

– Что ж, когда ты перестанешь принимать противозачаточные…

– Я их уже два года не принимаю. И у меня больше года не было месячных.

– Год, – повторяет Майкл отстраненно. – Так долго ты держала это в себе, да?

Однако его слова звучат как обвинение. Он смотрит на Кая.

– Почему ты не удивлен?

Тот лишь отводит взгляд. Он единственный, кто был в курсе, и я понимаю, что чувствует Майкл. Правда, я не откровенничала с ним. Кай узнал случайно.

Он постоянно подбадривал меня. Майкл тебя любит. У вас есть разные возможности. Люди справляются с подобными проблемами изо дня в день. Огромное количество детей нуждается в хороших семьях. Только люди еще и расстаются из-за таких проблем. Изо дня в день. Они хотят собственных детей. Им хочется завести ребенка с любимым мужчиной или любимой женщиной. Я никогда не думала, что встречу подобное препятствие на своем пути, и мне страшно. Легко сказать, что я значима. И что Майкл любит меня такой, какая я есть. И если мое тело неспособно выносить ребенка, наверняка это не единственное, что ему нужно. Я ценна, даже если не смогу родить ему детей, верно? Это не моя вина. Я не потерпела неудачу.

Только искренне верить в эти слова гораздо сложнее. Вдруг он попытается смириться, но потом решит, что это слишком тяжело. А если я сама никогда не приму тот факт, что не смогу подарить Майклу наследника?

Не в силах посмотреть на него, шепчу:

– У нас не будет совместных детей, Майкл.

Точнее не скажешь. Он должен знать – вероятность ничтожно мала.

Я жду, надеясь, что он не рассердится. Даст знак, что это не катастрофа, что он по-прежнему любит меня больше всего на свете, но…

Майкл разворачивается и уходит.

Он покидает комнату, оставив меня в слезах. Все мое тело болезненно ноет, я полностью опустошена. Майкл ненавидит меня. Боже, он меня ненавидит. Я не могу дышать.