А ведь эти вещи очень даже реальны…

А искренность?

Любовь, надежда, вера? Или даже так – ВЕРА?

Ум, честь и совесть? Внутренняя твоя правота или неправота? ПРАВДА?

Знай: чтобы совершить чудо, необязательно бежать в магазин волшебных палочек… Все это просто… Очень просто…

Но помни про закон Великого Равновесия… Помни… Он нерушим…

Ты уже знаешь, чем ты готов ради этого чуда пожертвовать?

Если да, тогда пожалуйста – ходи по воде, раздвигай воды и даже воскрешай Лазаря…

Скажешь ему; встань и иди, и он пойдет… Встанет и пойдет…

Вот только кого ты отдашь взамен ангелу Смерти? Ведь он ждет…

Стоит себе и ждет… К тому же, при исполнении.

Да, и купи уже себе, наконец, туфли на липучках.

34. …а, следовательно, …

Так…

Самое короткое и емкое изречение

Ну, а следовательно… Следовательно, не так-то все и страшно. Не так-то все и уныло… Не так-то все и безнадежно…

Пусть там себе происходят апокалипсисы, перепрошивки реальностей и смены парадигм… Бог с ними!

С тем многовековым грузом мракобесия, с тем ужасающим набором всех этих, на пару миллионов лет запаздывающих мутаций, со всем этим комплексом давно устаревших и никому теперь ненужных инстинктов, с этой слепой, ничем не объяснимой тягой к всевозможным мерзопакостям (бррр…) любая перепрошивка, даже самая-самая неумелая, это прогресс…

Любая смена парадигм, самая-пресамая убогая, это освобождение…

А любой апокалипсис, как ни крути, все же опыт… Приятный, горький, неудобоваримый, но это опыт, опыт и еще раз опыт… Вот, что самое главное.

И центр твоего центра (дух души или душа духа), конечно же, все-все об этом знает, только тебе ничего не говорит… Исключительно лишь потому, чтобы сильно тебя не напугать.

Поэтому мы так слепы…

Поэтому мы так глухи…

Поэтому мы всегда думаем о каких-то банальных вещах…

И бегаем вприпрыжку за своим собственным хвостом…

И метаемся по лесу в поисках кормушки…

И беспокоимся о завтрашнем дне.

Он настанет… Так или иначе, но он настанет. Потому, что иначе нельзя… Потому, что иначе не предусмотрено правилами этой большой вселенской Игры, у которой по большому счету и правил-то нет, на самом деле…

И восходящее Солнце осветит пустынные улицы, и морской залив, и синеватые горы… И свежий ветер погонит кучевые облака и над пустыней Атакамой наконец-то пройдет дождь… Пару капель, не больше… Но это будет… И это будет хорошо…

И ты, ты, ты! Ты тоже будешь там, уважаемый хомо сапиенс… И будешь созерцать все это благополучие… Вот только пока неизвестно на какой звуковой дорожке ты будешь записан, и на какой частоте… Но все это будет, обязательно будет…

А потому – я не буду роптать…

Я не буду молить…

Я не буду искать обходных путей…

Я не буду никого взывать к совести…

Я не буду никого хулить…

Я не буду пытаться вернуть все обратно…

Я приму все, как должное…

Я просто выйду на центральную площадь своего города…

Или на соседнюю улицу…

Или зайду в подворотню у пивного ларька…

Или не буду никуда выходить, а просто сяду посреди комнаты, и прокричу…

Так громко, как только можно…

Или не так громко, но так, чтобы меня услышали те, кто рядом…

Или, может быть, не буду кричать, а просто прошепчу, или, еще лучше подумаю…

Но так, чтобы эта мысль попала точно па адресу…

ЗДРАВСТВУЙ, НОВЫЙ МИР…

НОВЫЙ, ДИВНЫЙ, ЧУДЕСНЫЙ, ПРЕКРАСНЫЙ МИР…

КАК ХОРОШО, ЧТО ТЫ ИМЕННО ТАКОВ, КАКОВ ТЫ ЕСТЬ, И БОЛЬШЕ НИКАКОВ…

Я ПРИНИМАЮ ТЕБЯ ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ…

Ведь на самом главном, наиглубочайшем, максимально глобальном уровне так ничего и не поменялось… И не поменяется никогда…

А все остальное… Все остальное не имеет значения…

Особенно, если ты в этом ни хрена не понимаешь и изменить не можешь.

35. …ну или …

Что за фигня…

Изречение подлиннее, зато подходит почти к любому моменту твоей жизни

Бывают, конечно, и похуже ситуации… Учитывая, что все мы существа смертные, слабые и чрезвычайно ограниченные… И вот, когда ты уже понимаешь, что тебе не увернуться от этого несущегося на тебя грузовика… Или падающего кирпича… Или разящего штык-ножа…

Не выкарабкаться из колодца… Не убежать от волка… Не справиться с этой пустяковой запущенной опухолью…

И вот в этот самый момент в голову, как правило, лезет всякая фигня…

Перед тобой стоит священник и громогласно вещает… Сын мой… Жизнь твоя кончилась, аки дурной сон, и ныне ты предстанешь пред очи Господа… Посему покайся, отринь грех, очистися и прости всех, особливо убийц своих, вольных и не вольных…

А ты ему: Батюшка… Это все хорошо… это все распрекрасно, но там в лесу… Еще живы партизаны… Их бы предупредить… Хоть как-нибудь… Что завтра облава…

Или хотя бы пин-код сказать… От карточки… Где деньги лежат…

Ведь их еще можно спасти…

И уходишь ты, никого не слушая, в полубреду, полный сумбурных мыслей и чувств, о ком-то или о чем-то, что не имеет уже никакого значения…

С сожалением, что вышло как-то все не так…

В беспокойстве о том, как оно все будет здесь, да без тебя…

С горечью напрасно прожитых и не прожитых лет…

И в тревоге о том, а что же там… Что? Что тебя там ждет?

И с кружащейся на краю сознания мыслью, что зря, наверное, так и не удосужился прочитать Тибетскую книгу мертвых… Да и в церкви-то ты когда был последний раз?

Но время истекает…

И может быть кто-то придет за тобой, сребровласый ангел или вальяжный господин в шляпе с бородкой…

И может быть пред тобой пронесется вся твоя небогатая жизнь, и ты вдруг поймешь, что хоть и хвастаться было нечем, но она твоя и ее стоило прожить именно так… И ты не будешь отрицать, что это было хорошо…

И может быть ты вспомнишь наконец то, что случилось с тобой тогда, когда ты пошел за карандашом, и ты поймешь, что это было неплохо…

А потом хладный, бледный, неестественно застывший, совершенно на тебя уже не похожий труп твой останется где-то там, внизу, и ты даже не захочешь на него смотреть, потому что ты смутно помнишь одну притчу о том, что оборачиваться не надо…

А та твоя часть, которую называют душой, и на которую ты всю жизнь не обращал внимания, отлетит в сторону и будет плавать в невесомом, отделенном от всего остального прозрачной