Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надо обратить внимание на одну тонкость. Дело вовсе не в том, что ребята, продав несколько составов леса, решили принарядиться, вовсе нет. Они остро, с какой-то внутренней болью ощутили, что прежние их одежки никак к ним не подходят, более того, эти одежки как бы принижают их, если не позорят. А вот новые – новые и сидят хорошо, и вполне им соответствуют. В новых они спокойно говорили о женщинах, о больших деньгах, обсуждали время пути сухогруза от Новороссийска до Бейрута и обратно, прикидывали способы увеличения производительности труда в зэковских лагерях, осуждали низкую пропускную способность отечественных железных дорог...
И так далее, дорогие товарищи, и так далее.
Появился Фаваз, которого обещал Выговский и так долго ото всех скрывал. Представить всем Фаваза он решился, когда была оформлена фирма, получены печати и штампы, а он, Выговский, назначен председателем правления «Нордлеса».
У Фаваза был вполне легальный офис – недалеко от метро «Дмитровская», на каком-то этаже большой гостиницы, отделанной зеленоватым кафелем. Сам он при ближайшем рассмотрении оказался человеком полноватым, с большими черными влажными глазами и молчаливой улыбкой. И голос у него был негромкий, мягкий, с правильным выговором – видимо, в России он находился далеко не первый год. Тут же, в офисе, чем-то занималась и его жена – русская, Валентина. Невысокая, плотная, с откровенно блудливым взглядом. Одета она была во все черное, но с многочисленными золотыми подробностями – кольца, браслеты, цепочки, кулоны. Как заметил Выговский, золото было хорошее, желтое, высокой пробы.
– Я всех вас рад видеть, – сказал Фаваз. – Но договариваться буду с кем-то одним. Извините.
– Со мной, – сказал Выговский.
– Очень хорошо. Когда лес будет в Новороссийске?
– А когда будет судно из Турции?
– Лес там должен быть раньше, – сказал Фаваз. – Извините.
– Будет, – сказал Горожанинов. – Это на мне.
– Если судно уйдет пустым... Я разорен. Извините, пожалуйста.
– Лес не может долго находиться в порту, – сказал Выговский. – Или мы верим друг другу, или не верим.
– Конечно, верим, – сказал Фаваз и понимающе улыбнулся. – Я не первый год в России и немного знаю ваши условия. Поэтому договоримся так... Я сам поеду в Новороссийск. И как только увижу в порту лес, сразу связываюсь с Турцией. На следующее утро судно выходит из Стамбула и через сутки будет в Новороссийске.
– Когда оплата? – спросил Мандрыка.
– Как только судно выйдет из порта. Из Новороссийска.
– Гарантии?
– Моя собственная жизнь. Жизнь моей жены, – Фаваз мягким восточным жестом указал на молчавшую все это время Валентину. – Мы хотим работать долго. Нам невыгодно обманывать друг друга. Обманывать вообще невыгодно. Это знает любой коммерсант. Я давно занимаюсь коммерцией. А вы... как мне кажется... недавно. Извините.
– Где расплата? – спросил Мандрыка.
– Здесь. И еще одно... Мне бы не хотелось расплачиваться со всеми. Платить буду одному.
– Мне, – сказал Мандрыка до того, как кто-то успел сообразить, что к чему. – Я бухгалтер и кассир.
– Да, мы будем вдвоем, – кивнул Выговский, застолбив и свое участие в этом щекотливом деле.
– Пусть так, – согласился Гущин, тоже пожелавший познакомиться с Фавазом. – Порт на мне, и я готов обещать вам отгрузку качественную и быструю. Но мне нужен аванс – задействованы многие люди.
– Нет, – Фаваз покачал головой. – Извините. Никаких авансов. Потом, немножко позже, когда мы с вами отправим три или пять судов и будем больше доверять друг другу... Можно поговорить об авансе.
– Кроме стоимости леса, есть еще стоимость оформления документов, – сказал Гущин.
– Извините – это ваши проблемы. И доставка по железной дороге – тоже ваши проблемы. И заготовка леса...
– А в чем ваши проблемы? – не выдержал Мандрыка этого перечисления.
– Арендовать судно, доставить товар по месту назначения, продать его там, получить деньги и рассчитаться с вами.
– Подписываем договор? – спросил Выговский.
– Зачем? – удивился Фаваз.
– Чтобы в будущем мы могли разговаривать друг с другом... Без капризов.
Разговор продолжался, каждая сторона опасалась оказаться в дураках, оказаться кинутой и обманутой. У Фаваза опыт был гораздо больший в торговых делах, поэтому все не один раз возвращались к одному и тому же, пытаясь подстраховаться. Фаваз улыбался с молчаливой затаенностью. Он сразу понял, что его гости – люди новые в торговле и в бизнесе, что они неопытные. Ему с ними было легко, на все их наивные вопросы он отвечал полно и убедительно. Фаваз даже сам подсказывал вопросы, которые еще не успели созреть у Выговского или Мандрыки, они радостно хватались за подсказку, а он тут же терпеливо отвечал, как отвечают родители детям на первые их вопросы о жизни.
Гущин в разговор почти не вмешивался, лишь внимательно наблюдал за Фавазом. И он, прожженный и отпетый, прошедший школу в самое сложное время, понял – Фаваз жулик. И осознав это, сразу успокоился – с жуликом легче иметь дело. Куда сложнее работать с серьезной фирмой, которая каждый свой шаг сверяет с собственным юристом и не отступает от подписанного договора ни на единый пункт.
А жулик...
Пусть будет жулик.
– Может, кофе? – предложил Фаваз.
– Охотно, – быстро сказал Гущин.
Собственно, во время этой встречи Фаваз не совершил ни единой ошибки, кроме этого вот предложения выпить кофе. Да, собственно, это и не было ошибкой, ошибкой его гостеприимство стало через год или через два, когда вдруг отношения между соратниками обострились и понадобились дополнительные сведения. А они, эти дополнительные сведения, неожиданно, как бы сами собой, всплыли в разговоре Валентины и Здора.
Все произошло очень мило. Валентина в черных арабских одеяниях европейского, между прочим, покроя и Здор с новыми зубами и в костюме от Версаче быстро нашли общий язык, и разговор между ними, легкий и непосредственный, произошел именно в те несколько минут, пока Валентина включала чайник, кипятила воду, разливала ее в чашки и вскрывала банку с кофе.
– Вы, простите, жена Фаваза? – спросил Здор с такой изысканной галантностью, с которой он мог бы, наверно, обратиться к самой Шарон Стоун. А ведь обратится, а ведь произойдет, случится и состоится. Все у ребят состоится, просто ошарашивающе все.
– Да, мы поженились с ним года четыре назад. В Запорожье.
– В Запорожье?! – не то ужаснулся, не то восхитился Здор и, упав в кресло, закинул ногу за ногу – новый костюм очень выгодно подчеркивал достоинства его тощеватой фигуры.
– Да, Фаваз учился в машиностроительном институте, а я там же работала на кафедре геодезии.
– Кем? – на этот раз в голосе Здора было только восхищение.