Могу поклясться, что увидел отдаленную вспышку и несущееся в нас размытое пятно. Секунду спустя «Гибельный клинок» содрогнулся от мощного удара. В кабине раздался вопль.

Страх был естественным и понятным, но старого монстра построили, чтобы противостоять намного худшему, а фронтальная броня была самой укрепленной частью танка. Лейтенант рявкнул, требуя отчета о повреждениях. Со всех концов «Неукротимого» послышалось: «Все в норме!»

— Адептус Механикус строят танки чуть получше, чем местные — свои крепости, — наконец сказал лейтенант.

Все облегченно рассмеялись, и напряжение рассеялось. Наши башни продолжали вести огонь по целям. В ушах у меня до сих пор звенело.

— Отведи нас на пару сотен метров, Лемюэль, — приказал лейтенант. — Полный назад, постоянно держаться к врагам фронтальной частью.

Как будто мне следовало напоминать! Похоже, даже лейтенант предпочел бы не получать еще одного попадания. Пару секунд спустя там, где мы стояли раньше, упал очередной снаряд. Он оставил воронку шириной в сотню метров, но нас там уже и след простыл.

Пока мы отступали, по обе стороны от нас выезжали другие «Гибельные клинки». Я бросил взгляд на задний монитор, убедившись, что мы ни во что не врежемся и не сорвемся с обрыва. Люди и танки гибли в бою и от более нелепых вещей.

Вражеский стрелок выстрелил опять. В нас попал еще один мощный удар. Его сила оказалась такой, что передняя часть «Неукротимого» взмыла в воздух на целый метр, а затем упала обратно на землю.

Я почувствовал толчок через сиденье кресла. Вокруг закрутились подвешенные на цепочках иконки. До меня донесся стон Новичка, как будто он обо что-то ударился головой. Оглянувшись, я увидел, что парень действительно приложился о перископ и у него из головы течет кровь.

Из башен продолжали вести огонь. Лейтенант отрывисто отдавал приказы, а я уводил нас из-под вражеского огня. Нам повезло — после начального залпа в нас не целилось ни одно из крупных орудий, а меньшему вражескому оружию просто недоставало мощи, чтобы навредить номеру 10. Я заметил, как загорелся один из братских «Гибельных клинков». Из покореженного шасси повалил маслянистый черный дым. Тела убитых членов экипажа свисали из аварийных люков, а выжившие бойцы растерянно стояли на песке рядом со своим бывшим домом.

Из городских ворот на большой скорости вырвались «Теневые мечи». Они казались удивительно длинными и тонкими для столь крупной техники. Такие же мощные, как самые крупные наши машины, их удлиненные орудия могли пробить даже броню «Гибельного клинка» или титана. Эти танки были стремительными и смертоносными, огромными хищниками, способными уничтожить все, с чем бы ни столкнулись. При поддержке тяжелых батарей внутри города они смогли бы навязать нам бой, если их было бы достаточно много. Из ворот выехало еще пять машин. Я понятия не имел, откуда они взялись. Возможно, это было резервное подразделение, быстро переброшенное на север города, возможно, танки просто находились здесь. Их орудия «Вулкан» открыли огонь по меньшим танкам, уничтожая их с первого же выстрела.

Сообща ведя огонь, они разорвали гусеницу «Гибельного клинка» и обездвижили его. Я посмотрел в перископ, и во мне зашевелились опасения, — правда, пока еще далекие от настоящего страха. Эти могучие коричнево-красные приземистые танки с плавными очертаниями представляли собой действительно достойных противников.

Они неслись прямиком на нас. Подобная отвага дала им временное преимущество. Они успели уничтожить около десятка «Леманов Руссов», прежде чем кто-либо успел отреагировать. Орудия «Вулкан» способны наносить ужасные повреждения даже самым мощным шасси. Когда я увидел причиненные ими разрушения, кишки скрутило от ужаса.

Кто-то из наших догадался, что происходит. Я услышал фоновый шум приказов на канале лейтенанта, а затем он рявкнул несколько команд. Зарокотали наши тяжелые башни. Я увидел, как один из снарядов приземлился рядом с головным тяжелым танком еретиков. Он пережевал гусеницу, разметав во все стороны звенья. «Теневой меч» бессильно крутился на месте, наматывая круги на оставшейся гусенице, пока водитель не выключил двигатель, тем самым превратив машину в легкую мишень.

На нее тут же обрушился шквал орудийного огня, и танк исчез из виду. Когда пыль рассеялась, красный «Теневой меч» уже горел, его кормовая часть была искорежена, длинный смертоносный ствол — погнут и недееспособен.

Лейтенант спокойно задал новые координаты. Я посмотрел в указанном им направлении и увидел перед нами целую роту «Теневых мечей», которые пересекали дюны с юго-запада. Лейтенант приказал мне разворачиваться, и я быстро повел «Гибельный клинок» на новых противников. Другие тяжелые танки возле нас повторили маневр и двинулись следом.

Первыми же выстрелами мы обездвижили головной «Теневой меч», вынудив остальных развернуться. Мне это нисколько не понравилось. Если на флангах появятся новые танки еретиков, они смогут прорвать наши порядки, попутно нанеся ужасающий урон. Между наковальней приближающихся тяжелых танков и молотом орудийных батарей наши шансы на выживание стремительно уменьшались. На миг меня охватил страх. Я понятия не имел, с чем мы столкнулись, сколько еще врагов направляется к нам на фланги и не погибну ли я в ближайшие несколько минут. Во рту пересохло. Сердце забилось чаще. Один выстрел длинноствольного уничтожителя танков — и для нас все закончится.

Появлялось все больше и больше танков, пока я не сбился со счета. Я даже представить не мог, сколько еретиков должно подойти еще. На линии фронта не играет роли, насколько значительны твои силы, если противник обладает локальным превосходством.

Наши танки били по целям. Враги вели ответный огонь. Они шли вроссыпь и не использовали укрытия, пока не становилось слишком поздно.

Разница между ветеранами полудюжины кампаний и необстрелянными войсками из сил планетарной обороны постепенно давала о себе знать. На голоэкране я заметил, что к северу от нас кружат зеленоватые капли. Вскоре зашедшие нам с фланга враги обнаружат, что их тоже обошли. Нам оставалось только удерживать позиции. Машины еретиков казались не настолько мощными, насколько могли. Очевидно, танки изготовили в самой звездной системе и, вероятнее всего, по испорченным шаблонам.

По корпусу зазвенели снаряды. Всякий раз, слыша этот ужасный шум, я думал, что вот-вот умру. Я затаивал дыхание, словно таким образом мог оттянуть неизбежный момент. Я молился, чтобы «Неукротимый» не загорелся. Оказаться внутри горящей машины — самый страшный кошмар любого танкиста.

Наконец силы флангового обхода вышли на позиции. Я не видел, что происходит, но еретики начали спешно разворачиваться, оставив нас в покое. Лейтенант приказал идти в погоню. Мы миновали сгоревшие корпуса красно-коричневых танков. По пути наши стрелки выкашивали из противопехотного оружия бегущие экипажи. Я раздавил гусеницами кричащего человека. Вскоре мы выехали на противоположную сторону холма. Наши силы атаковали с северо-западного направления. Отступающие еретики попали под удар сбоку, там, где их броня была тоньше всего. Несколько машин развернулось, чтобы встретить новых атакующих, открыв нам тем самым свои борта и кормовые части. Лейтенант поспешил воспользоваться преимуществом, как и остальные экипажи «Гибельных клинков». Вскоре то, что поначалу казалось грозным войском, превратилось в дымящиеся обломки. Мы смотрели на кладбище подбитых танков и бегущие экипажи, которые стремительно гибли под шквальным огнем тяжелых болтеров.