Юнец с торчащими зубами, поняв намёк, расставил босые ноги и бросился бежать. Запыхавшись, он вскоре вернулся и, распахнув старый плетёный пластиковый мешок, продемонстрировал ему разнообразные находки: старую настольную лампу, изношенный портфель; старомодный радиоприёмник, который всё ещё издавал звуки; и целую кучу ветхой мужской и женской обуви, оглушительно вонявшей.

— Ты что, решил устроить тут пункт сбора утильсырья? Хочешь, чтобы я задохнулся? — Владелец лавки отступил назад, прикрыв ладонью нос. — Давай сделаем так: или ты дашь мне сто юаней, или поработаешь на меня пять дней.

Лицо Зубастика помрачнело. Он отступил, прихватив с собой плетёный мешок. Однако мысль отыскать Лун Гуя, видать, была слишком привлекательной. Не сделав и двух шагов, он повернул назад и, почёсывая голову, указал на паровые булочки баоцзы, которые продавались в магазине по соседству.

Хозяин лавки засмеялся:

— Я и не знал, что ты, дружок, ещё и торговаться умеешь. Ну ладно, я прибавлю тебе две булочки баоцзы в день. Будем считать, что это твоя плата за сверхурочную работу.

Паренёк, впившись зубами сразу в обе булочки, последовал за владельцем магазина. Позже стало известно, что в тот день некоторые рабочие с фабрики по производству фейерверков, недовольные своей заработной платой, неожиданно уволились. Поэтому толстяку Чэню пришлось временно привлечь Зубастика к работе. Он понятия не имел, кто такой этот Лун Гуй, просто счёл, что нищего юнца легче одурачить и до поры до времени кормить всякими небылицами, только и всего. Ему было невдомёк, что спустя пять дней Зубастик будет преследовать его по пятам целые дни напролёт, повторяя: «Лун Гуй! Лун Гуй! Лун Гуй!»… Едва не натёр ему в ушах мозоли. Наконец, осознав, что дальше водить паренька за нос не получится, хозяин лавки позвонил куда-то по телефону и, обернувшись к нему, сказал:

— В деревне Хуся есть один Лун Гуй. Правда он только что родился, через три дня ему исполнится месяц. За восточными воротами есть шелудивый пёс, которого все кличут Лун Гуй. Ты можешь пойти поискать его. А ещё…

Не успел он закончить, как один глаз у зубастого юнца округлился, а второй — сузился. Издав протяжный крик, он схватил телефонный аппарат и попытался разбить его о землю. Конечно же, торговец был начеку. Он отобрал телефон и скрутил маленького нищего, навалившись на него здоровенным плечом так, что у того кости захрустели.

— Я поделился с тобой тремя наводками, не взимая за них плату. Считай, по дешёвке получил сведения. А ты ещё и буянишь? Смерти ищешь? Да я одним пальцем тебя в дверную щель вотру.

Он вышвырнул Зубастика из магазина:

— Катись отсюда подальше, вали откуда пришёл! Ещё раз тебя здесь увижу — спущу в колодец, чтобы поостыл!

Его собака заморской породы тотчас выскочила и громко залаяла на зубастого юнца.

Маленький попрошайка тут же дал дёру.

Торговец Чэнь богат, влиятелен и пользуется в городе уважением. В какой бы дом ни притащил он свой тучный зад, хозяин приветствует его с улыбкой, угощает чаем или сигаретой и с уважением внимает его нравоучениям. Говорит ли он, что чай у тебя невкусный, — право слово, невкусный. Говорит, что сын твой слишком глуп, — воистину, слишком глуп. Говорит, что в твоём доме воняет куриным помётом, даже если ты никогда не держал кур, даже если ты только что три раза обрызгал комнаты духами, — ты не осмелишься ему возразить. Все поклоняются ему словно Будде и отцу. И всё же жизнь торговца Чэня в последующие дни не ладилась. Каждое утро он едва не лопался от злости, обнаруживая перед входом то кучу вонючих испражнений, то груду пёстрого мусора. Неизвестно когда повешенная перед его дверью вывеска «Центр по разведению породистых поросят» разозлила Чэня гак, что его лицо стало тёмно-коричневым, как свиная печень. Он расколотил её о скамейку. Однако через два дня на её месте появилась новая — «Кладбище павших бойцов», — которая была в десять раз неприятнее вывески о породистых поросятах. Чэнь был в таком негодовании, что приказал своему подчинённому сжечь вывеску. Он запустил перед дверью десять связок петард подряд, трижды оросил порог петушиной кровью и всё равно сомневался, что вход в лавку очищен от чертовщины.

Торговцу Чэню было не место среди павших героев, не пришло его время переселяться на кладбище, но вся эта история не выходила у него из головы. Он так много думал о ней, что всерьёз разболелся. Когда соседи вновь увидели Чэня, на лбу у того красовался пластырь, руки и ноги плохо сгибались, он бубнил себе что-то под нос, время от времени жалуясь на чувство стеснения в груди и тошноту. По его словам, губила его не потусторонняя скверна, а лично Зубастик, которого бы следовало четвертовать. И впрямь досадно, что нельзя содрать кожу с этого пройдохи. Чэнь потратил несколько тысяч юаней в больнице и на подношения бодхисаттвам, пытаясь понять, что же с ним такое. Даже если поймать этого маленького ублюдка, изрубить его на куски и каждый кусок продать по десять раз, он не сможет возместить свои убытки.

— Всё-таки правду говорил старик-торговец. С маленьким нищим лучше не связываться. Себе дороже. — Толстяк Чэнь, горько усмехнувшись, покачивал головой.

С тех пор, увидев Зубастика, он начал прятаться. При виде любого попрошайки у него аж дыхание перехватывало. Говорят, что позже он подкупил нелегального подрядчика и обманным путём сослал зубастого паренька в качестве раба в угольные шахты Гуйчжоу.

Спустя месяц с лишком один старик возвращался поздно домой, погоняя боровов, и увидел, как несколько собак обнюхивают что-то в сточной канаве. Ночь была тёмной, и разглядеть как следует не получалось, но ему показалось, что в канаве что-то шевелится. Он зажёг спичку и понял, что это человек. Лицо несчастного было бледным, губы почернели, нога опухла как бочонок, а тело было покрыто бурыми пятнами запёкшейся крови. Неужели это Зубастик? Почему у него так раздулась нога, не из-за укуса ли ядовитой змеи?

Как же он вырвался из лап нелегального подрядчика? Как сбежал из угольной шахты за тысячи километров и сумел вернуться? Когда подвергся нападению змеи? Никто не знает. Позже его нашли в пустом кузове микроавтобуса со снятыми колёсами и без запчастей, брошенного в бурьяне. Несколько дней он пробыл без сознания, на волоске от смерти. Торговка дынями бабушка Цзю сжалилась над ним. Каждый день, сгорбившись, она приносила ему рисовый суп и медленно его кормила. Приносила и крепко заваренный чай в кувшине, чтобы вымыть гной и кровь из гниющих ран на его теле.