Джеб Стюарт Хо огляделся. Он был в совершенно пустой комнате, только под ним бетонная глыба, а рядом – простой складной стул, и на нем человек. Человек был в мятом коричневом костюме, белой рубашке и широком галстуке с изображением связанной обнаженной женщины. Галстук был развязан, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Человек слегка вспотел. Он был среднего роста, крепкого сложения и несколько тучен, с тупым бульдожьим выражением решительного лица, типичный методичный бандит. В зубах он зажал изжеванный конец сигары. На коленях – полицейский ствол с широким дулом. Перехватив взгляд Джеба Стюарта Хо, он безрадостно улыбнулся и похлопал по ружью.

– Как бы ты ни был быстр, тебе не успеть Добраться до меня, я разорву тебя пополам этим оружием.

Джеб Стюарт Хо опустил глаза, осмотрел себя. На нем был все тот же черный комбинезон, но все остальное было снято. Он снова поднял глаза на человека, сидящего на стуле.

– Знаешь, кто я?

Собеседник вынул сигару изо рта:

– Наемник большой лиги.

– Я исполнитель Братства.

Губы собеседника скривились:

– Ну да, я же говорю – наемник большой лиги.

– Братство вряд ли спокойно воспримет, что ваши люди задержали меня. Тебя как зовут?

– Бэньон. Главный агент Бэньон.

– Послушайте, главный агент Бэньон, я прибыл сюда с исключительно важным заданием.

– Вы напали на четверых моих патрульных.

– Совсем наоборот. Я защищался от их не спровоцированного нападения.

– Ты запросто лишил руки одного из них.

– Мне жаль, что так вышло. Этот человек собирался застрелить меня, и я перестарался. Надеюсь, о нем позаботились?

– Он умер, – проворчал Бэньон.

– Умер? – поразился Джеб Стюарт Хо.

– Умер.

– Но как же так? Если бы ему сразу оказали медицинскую помощь, он бы выжил. Даже можно заменить отсеченную руку.

Бэньон угрюмо смотрел на Джеба Стюарта Хо:

– Шок был слишком силен для него. Он застрелился. Левой рукой.

Джеб Стюарт Хо ничего не ответил. Наступило долгое молчание. Его нарушил Бэньон:

– По-моему, мы выдержали приличествующую скорбную минуту молчания.

– Как можно определять ценность человека долготой молчания?

– Ты, я вижу, просто рвешься выложить мне, как худо нам придется, когда Братство узнает, что мы были с тобой невежливы.

– Да уж… Не забудь – от Братства вы получаете все – главные расчеты наших компьютеров поддерживают игорную экономику города и даже его основной застой и сохранение уровня жизни.

– И что, мы всего этого лишимся, если они узнают, что мы вмешались в твои дела?

– Вполне возможно.

– Вот поэтому мои люди не избивают тебя сейчас до смерти.

– Им запретил ты?

– Им запретил я.

– А теперь как вы тут намерены поступить со мной?

– Зависит от…

– От чего?

– Тебя прислали убить кого-то?

– Я здесь как исполнитель.

– Ты прибыл, чтобы убить кого-то?

– Да.

– Так, уже ближе к делу, – вздохнул Бэньон. – Ладно, и кто это такой?

– Женщина, которая живет в этом городе.

– За что?

– Если не прекратить ее образ существования, конечным итогом будет крупная катастрофа.

– Эта женщина – уроженка Лидзи?

– Нет, она сюда приехала.

Бэньон вытащил и закурил очередную сигару:

– Так, уже легче. Ничего хорошего, когда по городу бегает тип, запрограммированный на убийство людей. Но не жди, что я позволю тебе убивать уроженцев и выросших тут людей. Как имя этой женщины?

– А. А. Катто.

Бэньон встал, прошел к двери и ударил по ней кулаком. Через минуту дверь отворилась, и в ней возникла голова в голубом шлеме:

– Звали, шеф?

– Принеси мне все, что у нас есть по даме по имени А. А. Катто.

Дверь снова затворилась. Бэньон вернулся на свой стул. Джеб Стюарт Хо чуть приподнял голову.

– Ну, теперь-то сесть можно? Бэньон прищурился:

– Ты уверен, что не рискнешь накинуться на меня?

– Зачем мне это?

– Ладно, садись, но руки положи на бетон.

Джеб Стюарт Хо сел на своей бетонной лежанке, расслабился, скрестил ноги, и Бэньон тоже расслабился. Снова отворилась дверь, вошел патрульный в униформе с красной пластиковой папкой в руках. Вручив ее Бэньону, тяжелым взглядом полоснул Джеба Стюарта Хо и вышел. Бэньон полистал папку и обратился к Хо.

– Не вижу причины, почему бы тебе ее не убить. В принципе мы не поощряем убийство богатых приезжих, но надо пойти навстречу решению Братства. Однако придется придать видимость законности этому убийству.

– Законности?

– Ну да.

– Как это сделать?

– Подай иск.

– Иск?

Бэньон смотрел на Джеба Стюарта Хо, как на идиота.

– Заявление по форме ДИ 7134/В: «Иск убийцы к жертве». Ты заполняешь форму. Я ее заверяю. Мы оповещаем службу безопасности. Они отказываются нести охрану, для которой их может нанять жертва, ты идешь и убиваешь ее. Обычно бумаги проходят инстанции за шесть месяцев.

– Шесть?

– Но в твоем случае мы оформим решение к немедленному исполнению. Хотя тебе придется смазать кое-какие ладони.

– Ты хочешь сказать – подкупить?

– Мерзкое словечко, – ухмыльнулся Бэньон. – Называй это оперативными расходами, еще можно пожертвованием в Фонд Вдов и Сирот.

– Да ведь моя кредитная карта у тебя в руках, – пожал плечами Джеб Стюарт Хо.

Бэньон встал и подмигнул ему:

– Вот это верно. Мы так все и оформим.

Хромая Нэнси расплатилась с водителем такси и подошла к застекленным дверям Дома Орхидей. Двери раздвинулись, когда она оказалась в двух метрах от входа, и два вооруженных охранника в пурпурных костюмах и темно-красных шлемах загородили ей дорогу.

– Вы тут не проживаете.

Это был не вопрос, а утверждение. Видно сразу, что клоны. Нэнси всегда умела различать их по словам и жестам. Вообще-то Нэнси не любила иметь Дело с клонами. Уж слишком они прямолинейны.

Никогда не ответят на заигрывания и нюансы, от которых млеют нормальные мужики. Нэнси глубоко вздохнула и уставилась на лица за темными забралами:

– Мне нужно повидаться с мисс А. А. Катто.