Затерянный Храм.

Ее разум метался, когда она представляла его, каждый шаг усиливал чувство предвкушения. Альва обещал, что именно там Кира найдет необходимые подсказки, которые приведут ее к матери и к ее собственному источнику силы. Сердце Киры бешено колотилось от предвкушения. Всю свою жизнь она задавала вопросы о своей матери, больше всего на свете Кира хотела встретиться с ней, услышать ее голос, обнять ее, увидеть, похожа ли она на нее. Девушка отчаянно хотела узнать, гордится ли мать ею, услышать это от нее лично. И тогда она поймет, что все эти годы без мамы, без ее воспитания, были не зря.

Более того, Кира желала знать, откуда она родом, кто ее настоящий народ, кто она сама. Слова Альвы эхом звучали в ее голове. «Древние. Первые люди. Защитники Эскалона. Те, которые держали драконов на расстоянии». Кира гордилась тем, что она происходит из такого рода, тем не менее, она не понимала, что это значит. Он говорил о другой расе – о расе бессмертных, всесильных созданий. Как они исчезли? Кто одержал над ними верх? Исчезли ли они на самом деле?

Кира чувствовала, что ее мать не совсем человек, что она сильнее любого человека, но она не знала, сколько ей лет, сколько ее силы перешло ей. Обладает ли Кира той же силой, что и ее мать? Или Кира относится к смешанной расе? Бессмертна ли ее мать? Означает ли это то, что и Кира тоже бессмертна?

Кира продолжала скакать, осознавая, как ей повезло остаться в живых, и ее мысли обратились к Кайлу. Он оставил ее так резко, вернувшись в башню, и ее сердцебиение участилось, когда она поняла, что он отправился навстречу опасности. Что если она никогда снова его не увидит? Кира не до конца понимала своих чувств по отношению к нему и то, почему ее это так сильно волнует. А это лишало ее ощущения контроля, чего она не любила.

Кира скакала, неизменно направляясь на юг, пока, наконец, солнце не стало отбрасывать длинные тени, и она не добралась до огромной развилки в лесной тропе. Грубый деревянный знак указывал на два пути: один – на запад, в сторону берега, в направлении Печали, Затерянного Храма; а второй – на восток, на нем было написано АНДРОС.

Сердце Киры дрогнуло. Андрос. Она тут же подумала о своем отце, о том, что он находится в плену. Кира сидела на Андоре, тяжело дыша, глядя на знак. Ей казалось, что она смотрит на свою судьбу. Она хотела отправиться в обе стороны сразу.

Но Кира знала, что она не может этого сделать. Она может выбрать только один поворот, одно место. И девушка понимала: что бы она ни выбрала, это повлияет на всю ее жизнь. Она знала, что должна делать: последовать приказам Альвы и отправиться на запад, к Храму, к матери. Она должна найти источник своей силы, стать лучшим воином и выжить ради своего отца. И она должна найти подсказки, которые приблизят ее к матери и к ней самой.

Но, как бы Кира ни старалась прислушаться к разуму, она всегда следовала за своим сердцем. Сидя верхом на Андоре, тяжело дыша, она слушала свое сердце, которое подсказывало ей не позволять отцу гнить в темнице. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Если он еще не мертв, то наверняка его скоро казнят. И если она отвернется от него, его кровь будет на ее руках. А это не в ее правилах.

Отчаянно желая ощутить внутри себя зарождающееся предчувствие, Кира повернула Андора на восток, прочь от береговой линии, прочь от Храма, в Андрос. Даже делая это, Кира понимала, что это безрассудно. Она знала, что не может взяться за пандезианскую армию, защищая Андрос, одна. Она понимала, что ее отец уже может быть мертв, что она поворачивается спиной к матери, к своей судьбе, к своей миссии.

Но у нее не было выбора. Она уже скакала в сторону Андроса, к своему отцу, и ветер играл в ее волосах.

«Отец», – сказала Кира. – «Дождись меня».

Мерк и Кайл быстро шли через лес Ура уже несколько дней. Мерка удивлял молодой человек, который шел рядом с ним. Они находились вместе в пути уже в течение нескольких молчаливых дней, и он понял, что практически ничего не знает про Кайла. Мерк знал, что должен благодарить Кайла за то, что остался в живых, и это было странное чувство. Мерк всегда полагался только на самого себя и никогда не чувствовал себя кому-то обязанным. Он никогда не ожидал ничего подобного ни от него, ни от других людей. В конце концов, Кайл был Смотрителем, самым загадочным из них всех, и всегда держался отчужденно.

Мерк не знал, нравится ли он Кайлу, и был сбит с толку, когда тот пришел спасти его. Судьба отправила их в это путешествие вдвоем, с единой миссией добраться до Башни Кос и защитить Меч Огня. Но если бы не это, Мерк не знал, пришел бы Кайл за ним или нет.

«Почему ты спас меня?» – наконец, спросил Мерк, после всех этих дней желая нарушить однообразие и тишину.

Последовало долгое молчание – настолько долгое, что Мерк был уверен в том, что Кайл его не услышал. Но, возможно, он решил не отвечать.

После того, когда, казалось, прошло несколько часов, когда Мерк меньше всего этого ожидал, Кайл ответил:

«А почему бы и нет?»

Мерк удивленно посмотрел на него. Серые глаза Кайла казались древними, несмотря на его юный возраст.

«Ты вернулся за мной», – сказал Мерк. – «Чтобы спасти мою жизнь, пока с ней не покончили тролли».

«Я вернулся не за тобой», – поправил его Кайл. – «Я вернулся к башне, чтобы защитить ее».

«Тем не менее, ты спас меня».

Кайл пожал плечами.

«Ты был там. А башня была потеряна», – ответил он.

Мерк начал чувствовать, что Кайлу нет до него никакого дела.

«Как ты узнал, что она потеряна?» – спросил он.

«Я просто знал», – угрюмо ответил Кайл. – «Сейчас мы должны помочь королевству там, где помощь необходима в первую очередь. В конце концов, существует и другая башня».

Мерк удивился.

«Когда ты узнал, что Меча там нет?» – полюбопытствовал он.

Кайл бросил на него скептический взгляд, словно решал, стоит ли отвечать.

«Я всегда это знал», – в конце концов, признался он. – «Много столетий».

Мерк был потрясен.

«Но ты оставался там», – сказал он, медленно осознавая. – «На протяжении столетий ты стоял там на страже. В пустой башне. Ряди напрасной миссии…». – Мерк был изумлен. – «Почему?»

Кайл прокашлялся.

«Эта миссия не была напрасной», – возразил он. – «В одной башне находится Меч, в другой его нет. Но каждая из них может содержать его по-своему, каждая из них играет свою роль. Одна не может служить ловушкой без другой. Но обе нужно защищать в равной степени. Если мы будем защищать лишь одну, тогда враг поймет, где нужно сосредоточить свою атаку».

Мерк задумался над этим.

«И сейчас», – произнес он. – «Когда Башня Ур уничтожена, все узнают. Ваш драгоценный секрет после всех этих столетий потерян».