– Ты что, сошла с ума? Ты не слышишь меня?

– Я все знаю, Коля. И о том, что ты убил Стефана, чтобы не делиться с ним кладом, и закопал тело где-нибудь на старой фабрике. Точного места я, конечно, не знаю, но кровь на хризантемах я видела, да и телефон Стефана мне о многом рассказал. К тому же Стефка разыскивает его. И не смотри на меня так! Ты продал меня Биртану за тысячу долларов! Спасибо, что не за сто левов! Это было очень благородно с твоей стороны. Понимаю: я сказала тебе слишком много, ты становишься опасен, неуправляем, у тебя в предвкушении золота помутился рассудок. Но я подстраховалась и написала в прокуратуру, этот документ, Коля, я оставила у человека, которому я доверяю. Если со мной что-нибудь случится, письмо, где я пишу, что ты убил своего брата Стефана, тотчас же будет лежать на столе у прокурора. А чтобы я молчала, сделай так, как я тебе сказала. Дай мне развод, и мы распрощаемся с тобой навсегда. Я с самого начала сказала тебе, что не верю ни в какие клады, ты и сам это понял – ведь я же уехала из Стамбула, не стала искать в чужом доме твой дурацкий клад. Если же я ошибаюсь и золото там, то тем более – зачем тебе с кем-либо делиться? Пробирайся в дом, как вор, ищи и забирай свое золото. Я не стану тебе мешать. Просто прошу тебя – оставь меня в покое!

– Ира… Я виноват перед тобой. Но Стефана я не убивал!

– Полиция разберется. Так ты дашь мне развод?

– Дам, – он опустил голову, и она поняла, что этим согласием он ответил на все ее вопросы.

«Убийца! Я жила рядом с убийцей!»

– Хорошо, я сделаю так, как ты скажешь. Но только не потому, что я испугался. Хотя нет, конечно, против меня много улик… это правда. Только ответь мне на один вопрос: как тебе удалось самой добраться до Шумена? Без денег, не зная языка… Кто тебе помог? Биртан? Ты теперь с ним? И ты рассказала ему о моем кладе? Вы теперь вместе и хотите ограбить меня? Он – твой любовник?

– Завтра в десять я тебя жду. Уходи. Уходи немедленно, или я вызову полицию и все расскажу.

– Но я не убивал его! Не убивал! – вскричал он. – Когда я пришел в себя, он был уже мертв… В его шее торчал нож!

– Значит, я была права… Николай, он же был твоим братом! Он пришел к тебе, чтобы рассказать о кладе, о том, что дед Райко вспомнил адрес. Как, как ты мог?

Она встала и сильными движениями рук вытолкала Николая из квартиры на лестницу и захлопнула дверь. Ее всю трясло.

Он зарезал Стефана, зарезал!

Она видела в окно, как Николай медленно идет к автобусной остановке. Все. Все кончено. Осталось только развестись. Неужели ее ждет настоящая свобода? И Биртан. Даже если он больше никогда не приедет, она будет помнить его всю свою жизнь. Ее пылкий обожатель, ее неожиданный любовник. Неужели все это происходит с ней?!

Она включила компьютер, написала Биртану:

«Он был. Я ему поставила условия. Завтра идем в суд». И почти тотчас получила ответ:

«Как только освобожусь – приеду. Много дел. Извини. Люблю тебя, целую. С автобусом передам тебе посылку».

Автобусы из Стамбула приходили в Шумен каждый день. Биртан сказал, что время от времени будет присылать ей подарки автобусом «Метро» и сообщать об этом заранее. Как же непохож он был на скупого и вечно всем недовольного Николая!

Вечером к ней зашла Румяна. Подруги обнялись, Ирина рассказала ей о визите Николая, о том, что половина дела уже сделана, и, если Николай не передумает, уже завтра они подадут заявление (мольбу) на развод.

– Я так рада за тебя, – в глазах Румяны стояли слезы. – Мы все рады за тебя. И то, что ты наконец разглядела своего мужа, поняла, какой он негодяй и мерзавец. У меня просто нет слов! А насчет работы не переживай, придумаем еще что-нибудь, чтобы тебе побольше платили. Может, подучишь язык и выучишься на счетоводителя?

– На кого? А. Поняла: на бухгалтера. Не знаю. Да мне сейчас и неважно, сколько у меня денег. Я никак не привыкну к мысли, что я свободна! Знаешь, я скучаю по своим козам, курочкам…

– Я слышала, соседка твоя присматривает за ними.

– Да, я знаю, я же была там, попросила ее присмотреть, пока Николай не вернется. Но он же не станет доить коз. Думаю, он продаст все Цанке, соседке. Пусть. Мне уже все равно.

– А что твой Биртан?

– Пишет. Мы постоянно переписываемся с ним… не знаю, что может из всего этого выйти, но он такой хороший! Мне с ним так легко. Только вот такое чувство, будто бы все это ненадолго. Румяна, я доверяю тебе, я люблю тебя, ты – моя близкая подруга. Скажи: все, что со мной сейчас происходит, – не сон? Не слишком ли быстро разворачиваются события? И как объяснить поведение Биртана? Он молод…

– Ну, как это молод! А ты? Ты разве не молода?

– Мы с ним почти ровесники. Дело не в этом. Понимаешь, я не рассказала тебе кое о чем, произошедшем со мной в Стамбуле.

– А что произошло там, в Стамбуле? – улыбнулась Румяна. – Ты позволила ему остаться той ночью, когда он пришел, чтобы рассказать тебе о том, что он купил тебя?

– Нет, я рассказала тебе все, как было. Он ушел, и я решила позвонить одному человеку. Подожди, сейчас я сварю кофе. Знаешь, у меня есть хорошие сигареты, мне Биртан привез. Будем пить кофе, я угощу тебя джемом из клубники, печеньем. Все такое вкусное и так всего много… Как же я рада, что ты пришла! И как же хорошо, что на свете есть такой человек, как ты, которому можно довериться.

– И кому же ты позвонила?

– Помнишь, я рассказывала тебе, что познакомилась здесь, в Шумене, прошлым летом, с одним турком?

– Помню. И что?

– Тебе кофе с молоком или без?

В какой-то момент Женя поняла, что история с убийством ее сестры мало кого волнует. Что каждый живет своей жизнью, да и Ирина была для всех, кроме, пожалуй, Румяны, Тани и Наташи, совершенно чужим человеком. И все «русскини» пришли на поминки скорее из любопытства и из желания встретиться, чтобы поделиться рассказами о своей жизни, своими проблемами, чем для того, чтобы помянуть ставшую внезапно богатой и успешной Ирину Родионову. Из разговоров и отдельных высказываний Женя сделала вывод, что многие ей завидовали, строили да и по сей день строят предположения – каким образом ей удалось так быстро, за какие-то пару лет встать на ноги, построить себе большой дом в престижном районе, открыть магазин?

Они с Таней мыли посуду после ухода гостей (говорили о Наташе, которая ушла чуть раньше из-за звонка не в меру ревнивого мужа), когда вошла Иорданка и сказала, что возле ворот стоит какой-то человек и говорит, что хочет поговорить с хозяйкой дома.

– Кто это? Какой еще человек? Ты его знаешь? – спросила Женя у Тани, всматривавшейся в окно.

– Да. Кажется, это он. Я видела его пару раз. Представительный такой, солидный. Он был в нашем магазине. Как-то раз зашел, спросил Ирину, я сказала, что ее в Шумене нет, она в Варне, сняла дом и отдыхает. Он тогда еще ужасно расстроился.