— А почему он без машины? Если бы ты не приютила его на ночь, как бы он до своего Жуковского добирался?

— У него друг на машине. Он и привез его в клуб. Друг поехал к жене и детям. Короче, это была потрясающая ночь. Ранним утром он поехал по делам.

— Ну ведь сегодня выходной.

— У таких, как Виктор, нет выходных. Он уже без отпуска несколько лет, но ради меня обязательно возьмет отпуск, и мы куда-нибудь улетим.

— За ним служебная машина пришла?

— Нет. Он пошел ловить машину.

— Странно…

— Что странно?

— За генералом должна приехать служебная машина к подъезду. Они не ездят на «леваках».

— Служебную машину могут подать только к его дому в Жуковском, а из Москвы он должен добираться сам.

— Ерунда какая-то. Мне кажется, за таким чином должна следовать служебная машина. Какая разница, где он находится — в Москве или пригороде?.. И не понятно, почему он пошел ловить машину, если разумнее заказать такси? Машину не так просто поймать ранним субботним утром.

— Чтобы заказать, нужно минимум полчаса ждать, а он очень торопился. Поэтому быстро собрался и уехал.

— А ты видела, как он ловил такси? — пыталась вникнуть я в подробности.

— Нет. Он за дом пошел. Я из окна смотрела.

— А зачем он пошел за дом, если у тебя подъезд выходит прямо на дорогу? Какой смысл ловить за домом?

— Ну не знаю. Наверное, так удобнее.

— Как может быть удобнее, если дорога одна? Просто за твоим домом находится метро. Тебе не кажется, что он пошел на метро? Как-то не очень вяжется… У нас генералы на метро не ездят.

Подруга занервничала, но тут же заявила обиженно:

— Я думала, ты за меня порадуешься. Всё-таки такого мужика подцепила. У меня двое маленьких детей, и это его не испугало. Когда он увидел фотографии на прикроватной тумбочке, внимательно их рассмотрел и сказал, что он поможет вырастить ребят, что мои дети — это и его дети. Знаешь, такое просто так не говорят. Видно же, что у него серьезные намерения. Не каждый мужик в наше время искренне пообещает, что поможет вырастить детей. Он даже взял фото деток и поцеловал.

— Что сделал? — опешила я.

— Поцеловал. Показал, что они ему как родные.

— Оленька, он тебя зомбировал, что ли? Неужели ты не понимаешь: мужик после одной ночи не будет целовать фотографии чужих детей и уж тем более обещать их вырастить. Родной папаша о них забыл, а посторонний мужик, который забрел к тебе спьяну после ночного клуба, поможет воспитать?

Подруга разозлилась на меня и бросила трубку. Правда, через несколько дней позвонила опять, и в ее голосе уже не было неприязни, как раньше.

— Знаешь, Лана, у меня на душе неспокойно.

— Что случилось?

— Этот Виктор странный какой-то. Он у меня кантуется каждую ночь, но дело не в этом. Дети пока у мамы. Мы же должны получше узнать друг друга. Сама понимаешь, маленькие дети этому не способствуют. Так вот, он после работы ко мне приезжает, я на стол накрываю, а он — с пустыми руками. Вообще ничего к столу не приносит, даже бутылку вина. Мне это не очень нравится: и ужин, и завтрак — всё на мои деньги. Как же он собрался моих детей поднимать, если меня накормить не может? Я ему намекала: что мы дома сидим, может, в ресторан или в кафе сходим? Но он говорит, что уже находился по всем злачным местам и ему нужен домашний уют. Слушай, разве кафе или ресторан — это злачные места? Бред какой-то. Может, он жадный? По утрам фотографии детей целует, ну хоть бы игрушку им купил. Хоть шоколадку…

— Печально, — только и смогла сказать я. — Он по-прежнему ловит такси за домом, а точнее, уезжает на метро? Ты хоть раз его служебную машину видела?

— Да ничего я не видела, — раздраженно бросила Оля. — Ни машины, ни генеральского мундира с погонами. Спросила, почему он с работы не в форме приезжает. Говорит, у себя в Жуковском переодевается. Мол, машина с бойцом закреплена именно за той квартирой, и в Москву она его не повезет, а на такси разъезжать в генеральском мундире не положено.

— А документы ты его видела?

— Да неудобно как-то спросить…

— Ни хрена себе неудобно! Ты не пойми кого себе в квартиру пустила, и тебе неудобно! Пусть покажет паспорт или военный билет. Он же генерал и герой России.

— Вчера ночью, пока он в душе был, я бросилась к его пиджаку и только достала паспорт, как он будто почувствовал: выскочил из душа, схватил меня за руку и сказал, что не может строить со мной будущее, потому что я ему не доверяю.

Ольга поведала мне о том, что происходило дальше. Любимый стал судорожно собираться, хотя на дворе стояла ночь, приговаривая, что она слишком подозрительна и он не может состоять в любовных отношениях с женщиной, которая так к нему относится. Подруга зарыдала и попросила простить ее.

Тогда он заорал:

— Смотри в мои честные глаза! Это и есть мои документы! Какие документы тебе еще нужны?! Мне жаль, что ты, взрослая женщина, мать двоих детей, не можешь отличить афериста от настоящего генерала! Я пришел в твой дом с чистыми намерениями. Хотел поднять твоих детей, помочь их вырастить. Но тебе это не надо! Расти их сама, если такая умная! Как можно мне не доверять?! Ты видела моего лучшего друга. У меня на лице всё написано. Что тебе еще нужно?! Терпеть не могу баб, которые не доверяют своим чувствам, а только документам! Нужно слушать свое сердце, а не лазить по карманам.

— Пожалуйста, не уходи… — хваталась за «генерала» подруга. — Я хочу, чтобы ты помог мне вырастить детей.

— Воспитывай их сама. Я строю дом на Рублевском шоссе. Хотел как можно быстрее его построить, чтобы перевезти тебя туда вместе с детьми и ты была бы в нем полноправной хозяйкой. Думал свозить тебя туда на днях, чтобы ты указала малярам, какими красками покрасить стены. Детские одной краской, наша спальня — другой. Чтобы в этом доме всё было, как ты хочешь, чтобы в нем, наконец, ощущалась женская рука и я вновь почувствовал бы тепло и уют. Я мечтал, чтобы это были не только твои дети, но и мои. Я хотел их усыновить, но ты это не оценила. Вместо этого шаришь по моим карманам, документы ищешь. Ты кто, следователь?

— Витя, прости, пожалуйста, я не права, — слезно просила Оля. — Я больше никогда так не буду делать. Обещаю! Никогда! Я действительно дура!

— Конечно, дура, ты отказалась жить на Рублевке. Сама, заметь, хочешь испортить наши отношения.

— Я была не права. Я очень хочу жить на Рублевке. Хочу, чтобы мы были вместе, чтобы ты усыновил моих детей.

Генерал остался. На самом деле он и не собирался уходить. Ночь, метро закрыто. Просто желал ее проучить. Преподать хороший урок, чтобы с этой минуты она слепо верила ему.

— Зачем ты его удерживала? — спросила я подругу, когда она мне всё это рассказала.