– А как ты познакомилась с Айзеком и Хантером?

– О, Хантер был первоклассным бойцом, и его знал весь город. Он один справлялся с десятком противников. Предыдущий правитель наварился на нем знатно. Со всех городов съезжались богатенькие люди, чтобы только увидеть его в деле. Айзек жил с ним в одной комнате, там – в закрытой части города. Сначала с ними познакомился Чейз, они вроде как не поладили, но потом всё изменилось. Мы как-то сблизились. Как именно это произошло, я не знаю. Наверное, мы на подсознательном уровне чувствовали, что мы схожи во многих моментах. Но с моих пятнадцати лет и до двадцати, мы были как семья. И все приложили руку к свержению старого правителя. Мы и сейчас семья, но раньше нас сближал страх, сейчас – это что-то другое.

Эмбер встает с кровати и печально улыбается мне:

– Что-то я разговорилась. Остальное расскажу после боя. А сейчас пора собираться.

– А где Майкл и Чарли? Я могу их увидеть?

– Прости, но нет. Не можешь. На данный момент даже Хантер не знает, где именно они находятся.

– В смысле?

– Это просто осторожность Хантера. Поверь мне, ОН знает, что делает. Поэтому, только Айзек знает, где мальчики, и он сейчас с ними. Мне известно только одно, они не в городе.

– Хорошо. – мне становится грустно от того, что мне не удалось увидеть Майкла и Чарли. Я так скучаю.

– Ладно. Собирайся. Буду ждать тебя в холле на первом этаже. У тебя пятнадцать минут. – говорит Эмбер и с тихим щелчком закрывает за собой дверь.

Отправляюсь в ванную и, подходя к зеркалу, думаю о том, что я практически не знаю людей, с которыми прожила три года. У них у всех своя история.

Умылась, переоделась и завязала непослушные волосы в высокий хвост. Последний раз бросила взгляд на своё отражение и покинула комнату. Стоило мне спуститься вниз, как я увидела Чейза и Эмбер, они о чем-то тихо переговаривались. Сейчас, зная их прошлое, я понимаю, почему Чейз спускает Эмбер некоторые замашки. И я стала относится к нему по-другому. Чейз оборачивается и смотрит на меня:

– Ну наконец-то. Пошли.

Мы покинули дом, и меня ослепило солнце. Оно настолько ярко светит, что хочется зажмурить глаза и насладиться его лучами. Но времени нет. Мы быстрым шагом преодолели расстояние до ворот "замка". На страже как всегда стоит парень, который принес мне книги. Я помахала ему рукой в знак приветствия, на что он склонил голову и слегка улыбнулся.

Сразу за воротами стоял черный внедорожник. Чейз сел за руль, Эмбер рядом с ним. Я разместилась на заднем сидении. Секунда, и мы поехали в то место, которое было замуровано долгих семь лет.

Хантер.

Как только мы вернулись в город, я тут же отправил Роя и Саманту по комнатам. Рой не смог усидеть на месте и через двадцать минут пришел ко мне в кабинет, об этом он сообщил мне по рации. Меня же там не было, я пытался зашить свои раны. Чёртовы твари! Чем сильнее их голод, тем свирепее они становятся. В какой-то момент я подумал, что меня разорвут на части, но к счастью, я снова оказался сильнее.

Кое-как принял душ и заштопал семнадцать рваных ран. Укусы даже не стал трогать, их всего два на руках и один под ребрами.

Иду в кабинет и чувствую, как быстро заживает моё тело. Для кого-то это покажется чудом, но не для меня. Я привык к этому, как к дыханию. Спасибо за это маме. Не знаю, почему от укусов я не превращаюсь в не мертвого. Макларен пытался это выяснить, но попытки врача не дали результатов. Он даже пытался сделать вакцину, но, по его словам, как только кровь покидает моё тело, она становится совершенно бесполезной.

Вхожу в кабинет и бросаю взгляд на Роя, он стоит и смотрит в одно место на полу. Именно туда откуда он унес Саманту, которая была в истерике, в день, когда я её наказал.

Не могу себя сдержать и закатываю глаза. Устроили драму. Что, теперь каждый раз будут пялиться на это место? Если бы я так не поступил, Саманта не усвоила бы урок. Она и так подвергла всех нас опасности, не знаю, почему я её не прикончил на месте.

Прохожу к столу и сажусь. Рой оборачивается и смотрит на меня тяжелым взглядом. Он о чём-то думает. По его лицу понятно, что его мучают сомнения. Вот только какие именно? Прислушиваюсь к его сердцебиению. Сердце бьется размеренно, а из этого следует – то, что он мне сейчас скажет не продиктовано эмоциями.

– Зачем пришел? – спрашиваю я и откидываюсь на спинку кресла. Чёрт! Резкая боль заставляет на секунду сжать зубы. Видимо, на спине тоже рана.

– Как мне победить? – совершенно серьезно спрашивает Рой.

– Из всех людей ты решил спросить об этом у меня.

– Я знаю, что раньше ты был легендой "Арены смерти", так что да, я спрашиваю у тебя.

– Ты знаешь, почему я побеждал.

– Знаю. Но что-то мне подсказывает, что не только твои способности "не мертвого" помогли тебе.

Я минуту раздумываю над его словами и указываю на диван. Рой садится, и я тут же говорю:

– Не отвлекайся. Это главное правило, которому я придерживался все четыреста тринадцать боёв. Я расскажу тебе, что такое "Арена смерти" – это место, которое убивает.

– Это понятно.

– Нет… Она убивает тебя в моральном плане. Пойми, Морис может поставить против тебя кого угодно. Беременную женщину, старика или подростка. Может вывести одновременно десять человек. И твоя задача – убить любого, кто будет стоять напротив тебя. Иначе, Саманта покинет Хелл навсегда. Правила "Арены" таковы, исход не изменить. Поэтому Морис согласился на этот бой. Если ты проиграешь, девушка будет принадлежать ему.

– Как рабыня? – спрашивает Рой. Стук его сердца начинает набирать обороты.

– Как он того захочет. Рабыня, наложница, служанка. От тебя зависит её дальнейшая судьба.

Рой устало выдыхает, проводит руками по лицу и тяжело произносит:

– Я знаю.

– Второй момент, который может спасти тебе жизнь. На Арене будет оружие, в любой момент боя могут закинуть нож или что-то другое. Всё что угодно, кроме огнестрела. Не задумываясь, используй данную возможность.

– Ещё советы?

– Нет. Но я бы на твоём месте поспал пару часов.

– Постараюсь. – говорит Рой и поднимается с дивана, но не уходит.

– Говори. – тороплю его я.

– Как только закончится бой, я уеду. Саманта останется здесь. Позаботься о ней. – Рой говорит это, словно ему безумно сложно произносить каждое слово.

– Ты же понимаешь, что это звучит, как в дешевом кино? – вместо ответа говорю я.

– Мне плевать, как это прозвучало. Не обижай её… Не заставляй её страдать…

Перебиваю Роя на середине предложения. Почему-то я не хочу, чтобы он угрожал мне, а я уверен, именно это он и хотел сделать. Не от того, что я его боюсь. Нет. Он бросит угрозу в мою сторону, но никогда не сможет её совершить. И это будет грызть его на протяжении всей жизни. Мне это знакомо. Слишком хорошо знакомо. И я просто говорю ему правду, которую он никогда не замечал: