В конце ноября с Северо-Западного фронта прибыл 41-й отдельный батальон ВНОС. Сведения стали поступать и от постов 107-го отдельного батальона, размещавшихся в Вологодской области. Учитывая большие и в основном необитаемые пространства района вокруг Архангельска и низкую плотность постов, батальоны получили мощные радиостанции. Была налажена связь с частями ПВО Ленинграда, Мурманска, а также Череповецко-Вологодским дивизионным районом ПВО. Позднее в Архангельске была установлена РЛС «Пегматит», наблюдавшая за подходами со стороны моря.

Ответственность за организацию конвоев и их непосредственное охранение на всем длинном и опасном переходе из Исландии в Советский Союз и обратно была возложена на британское Адмиралтейство.[42]Последнее уже имело опыт подобной работы в годы Первой мировой войны.

Конвои двигались по довольно узкой по морским меркам полосе шириной 180–200 миль, между кромкой арктических льдов и водами, омывающими оккупированную немцами Норвегию. Архипелаг Шпицберген приходилось огибать с юга из-за сплошных льдов, расположенных к северу от него, и большого количества дрейфующих айсбергов.

Наиболее опасным был период примерно с января по апрель, когда судам приходилось идти южнее островов Ян-Майен и Медвежий. Район последнего острова, получившего название благодаря большому числу живших на нем белых медведей, был самым гиблым местом. Здесь конвои от баз Кригсмарине и Люфтваффе в Северной Норвегии отделяло всего 150–200 миль.

При формировании конвоев учитывались два основных показателя: место назначения и скорость хода транспортов. Ни комплектность груза, ни вооружение или габариты судна в расчет не принимались. Правда, иногда высота мачт или труб, резко выделяющаяся на фоне остальных, могла послужить причиной отказа включения корабля в конвой. По скоростным характеристикам транспорты подбирались в конвой так, чтобы весь конвой в целом мог следовать со скоростью равной или на один узел меньше скорости самого плохого «ходока», имевшегося в его составе.

Незадолго до выхода конвоя в море в порту формирования для соответствующего инструктажа собирали капитанов и старших радистов всех транспортов. Как правило, это мероприятие проводилось в помещении офицера морской службы контроля и продолжалось 30–45 минут. Уточнялись основные элементы будущего перехода, и каждый мог задать интересующие вопросы. На инструктаже доводились общие указания по движению конвоя: место каждого транспорта в строю, дистанция между ними и колоннами, скорость на переходе, порядок выхода и построения, позывные и опознавательные сигналы, принимаемые меры в случае атаки и так далее. Обязательно напоминалось о важности и необходимости затемнения и поддержания бездымности на переходе. Перед выходом в море, обычно в конце инструктажа, каждый капитан получал пакет необходимых секретных документов и сигнальную книгу торговых судов. Кроме того, капитаны снабжались инструкциями и указаниями на случай специфических условий и чрезвычайных ситуаций.

После этого суда выходили в море, где формировали походный ордер. При строе в несколько кильватерных колонн головное судно каждой колонны являлось ведущим. Один из головных транспортов назначался ведущим всего строя. При выходе ведущего из строя выполнение его функций автоматически принимал на себя головной транспорт соседней колонны справа. Военные корабли занимали круговой ордер вокруг транспортов. Командиром всего конвоя являлся старший офицер эскорта, который находился на одном из кораблей охранения. Непосредственным руководством по вождению судов в конвое и их маневрированию занимался коммодор конвоя, подчинявшийся старшему офицеру эскорта.

Отставшие транспорты независимо от причины оставлялись на произвол судьбы. Все суда на переходе обязаны были сохранять полное радиомолчание и светомаскировку и даже избегать выброса мусора за борт. Считалось, что плавающие в воде помои и отбросы могут навести на конвой немецкие самолеты!

Рядовые моряки, служившие на транспортных судах, особенно орудийные и пулеметные расчеты, проходили обучение на береговых стационарных учебных пунктах, которые имелись во всех крупных английских портах. Обучение проводилось наглядными методами: фильмы и демонстрация разных образцов вооружения и их возможностей. Основное внимание уделялось ведению зенитного огня, для чего использовалась особая киноустановка. Затем уже во время плавания время от времени проводились тренировки.

Что касается советских судов, то поначалу их команды составлялись из пограничников, как наиболее надежных в политическом отношении, поскольку советские власти опасались бегства моряков за границу. Однако их неподготовленность к морской службе очень быстро выявилась, и пришлось их заменить обычными моряками. На все выходящие в плавание суда назначались военные команды из 8–12 человек, преимущественно артиллеристов и пулеметчиков. Обучение экипажей велось отделами боевой подготовки Наркомата морского флота, но при этом в отличие от союзников львиную долю часов занимали политзанятия.

Граница зон ответственности британского Королевского флота и советского Северного флота проходила в Баренцевом море по меридиану 20° восточной долготы. Еще до выхода конвоя из Англии или Исландии самолеты ВВС СФ должны были произвести разведку кромки арктического льда и сообщить ее итоги союзникам. Исходя из этого прокладывался курс конвоя. Незадолго до его отправки британская военная миссия в Полярном информировала командование Северного флота о составе конвоя, его организации, дне и времени выхода, а также о предполагаемой дате прибытия.

По этим данным штаб СФ должен был разработать план конвойной операции в своей операционной зоне. В теории после этого все выглядело так: подводные лодки выходили к немецким портам для перехвата германских крейсеров и линкоров, авиация усиливала наблюдение за аэродромами Люфтваффе и военно-морскими базами, противолодочные корабли должны были вести поиск германских субмарин. Забегая вперед, надо сказать, что фактически выполнить все эти задачи Северному флоту оказалось не под силу.

Тем временем 29 сентября 1941 г. из Архангельска вышел обратный конвой QP-1. Он состоял из тринадцати груженных лесом судов, в том числе семи советских, шедших в охранении английских кораблей: двух эсминцев и четырех тральщиков. Русские транспорты имели на борту по два ручных пулемета «Мадсен» времен Первой мировой войны, с помощью которых на полном серьезе собирались отражать атаки авиации. Как вспоминал Б. И. Иванов, член команды парохода «Моссовет»: «Вести прицельный огонь из них по воздушным целям было практически невозможно. Надо отметить, что на иностранных судах уже были установлены зенитные орудия и пулеметы».