Может, для их тренировок такие ванны и устанавливали? Так, чтобы спасти местные бассейны от наплыва варваров, во всех смыслах слова.

Но самым большим ударом по моим нервам стали краны. Стоило хоть немного приоткрыть их, как вода выплескивалась под таким напором, что спустя пару секунд на тебе не оставалось сухого места.

Вначале я думала – так повезло только нам со Сласей. Вархар то ли в шутку, то ли в назидание поселил нас вместе. Но когда в окно прилетели восторженные крики Олиного мужа, потом – Бурбурусса, Мастгара, Суггурда и братьев Мастгури, стало ясно – такие краны тут норма жизни.

Другое дело, что скандры даже от этого получали удовольствие.

Оля – нет, но ее хотя бы нашлось кому утешить.

Уже спустя минут десять в окно влетел зычный оклик Вархара:

– Прости, Оленька! Осознал. Больше плескаться не буду. Сейчас все уберу, вытру, просушу и поменяю все краны. Будут лить воду как порядочные – в час по чайной ложке. А то не мытье рук, а водяной массаж всего тела. В принципе, неплохо… даже бодрит с утра. Вот только вообрази. Приходишь ты такая сонная в ванну, включаешь воду – и хрясть! – душ, побудка и мытье рук в одном флаконе. Мало того! Даже от ночной жажды спасешься… Все-все, молчу. Понял, не дурак.

Судя по недовольному ворчанию сестры, прощения варвар так и не заслужил, понимания тоже. И это стало очередным ударом по нервам Чарма.

Ненадолго в соседней квартире все стихло. Я даже думала, что супруги помирились. Но вдруг на всю Академию раздался крик Вархара:

– Серенада для моей любимой жены! Оленька, все для тебя!

Следом послышался писк Чарма:

– Ну почему-у под моим окном… ик!..

– Тут акустика лучше, вишь, как разносится! – гоготнул Вархар и… запел.

Честно говоря, я не знала – то ли восхититься силой его голоса, то ли ужаснуться полным отсутствием слуха, то ли поразиться тому, что скандры все-таки чего-то не умеют. Пел Вархар незабываемо. Фальшивил, сбивался, но вопил так громко, что с ближайших деревьев опала листва. Рухнули с веток несколько котов и под задорное шипение Лучика метнулись в дальние кусты.

Невесть откуда, наверное, из соседнего мира, поддержали Вархара далеким воем волки.

И все бы еще ничего. Но скандр вдруг резко перешел на нечто вроде частушек.

Вархар голосил вдохновенно, подробно и «по делу». Теперь все в Академии узнали, что если скандр вышел из спальни без синяков, фингалов и шишек – значит, ночь не задалась, и жена ему отказала. Но и после отказа воинственный варвар мог уйти от любимой в синяках и шишках – значит, он настаивал.

И только мы все подумали, что на этом репертуар Вархара ограничится, как скандр забубнил нечто вроде рэпа. От столь внезапных переходов даже волки затихли, даже ветер перестал шуршать листвой. Только где-то вдалеке куковала кукушка, но вместо обычного «ку-ку» до нас доносилось «ка-пуд»…

А Чарм душераздирающе крикнул:

– Ну вот как я пойду на лекцию с таким нервным тиком?

– Что-что там у тебя тикает? – высунулся из окна Бурбурусс.

– Да нервы ему кто-то почикал! – пояснил Ламар.

– Не почикал, а потискал! – поправил его Мастгар.

– Потискал нервы? – удивился Лархар. – Зачем, когда есть шикарные женщины?!

– Да кто ж их, аннилигляторов, разберет. Одно слово – истощенцы! – печально констатировал Суггурд.

– Не истощенцы, а извращенцы! – вмешался Эйдигер. – Вархар! В самом деле, ну что это за серенады? Давай нашу, скандровскую!

Чарм нечленораздельно крикнул. С диким мяуканьем разбежались коты. Сталкиваясь друг с другом в воздухе, взмыли в небо птицы. И… Вархар с Эйдигером запели. Это было что-то вроде походного марша, только речитативом. И звучало, как ни странно, уже намного приятней. Но буквально через пару минут скандры гаркнули так, что кто-то упал с балкона. Чуть поодаль, у соседей сверху, что-то оглушительно разбилось. Слася высунулась из окна почти наполовину и заорала:

– Ольга! Прощай уже Вархара, пока все живы! Еще немного, и мне придется соревноваться с самой собой! А это как-то неспортивно, знаешь ли! Я не хочу победить, как в прошлый раз одна наша метательница ядра, – «ввиду отсутствия соперников». Ну, она пару раз метнула, и все куда-то исчезли… Наверное, искали ядра…

Из окон сборных других Академий послышались такие же просьбы, плавно переходящие в стоны. Если верить летописям, еще никогда за всю историю перекрестий внушатели и аннигиляторы не проявляли такого единодушия. Но Вархар и Эйдигер были неумолимы. Теперь они исполняли невероятный гибрид рэпа и частушек, время от времени внезапно вставляя «О, Оля!». Именно после таких фраз соседи падали с балконов, перепуганные зеваки вылетали из окон, а жуки начинали заполошно биться в стекла.

И так продолжалось, пока Оля, наконец, не крикнула:

– Прощаю, иди уже домой! Краны менять.

– Хорошо, дорогая! – разнесся зычный возглас Вархара, и кто-то из соседей с истошным воплем присоединился к веселой компании под балконами.

Скандры перестали петь, но уже спустя пару минут снизу послышались ойки, айки, дикие вопли и непереводимые фразы.

Вархар невозмутимо продолжал путь и наставительно комментировал:

– Да ладно вам! Подумаешь – рука, две руки роскошь! Ну что такое нога? Две ноги – еще большая роскошь… А два уха вообще чисто бижутерия… Ну, вы поняли. Должен же я побыстрее добраться до любимой женщины. А тут ваши части тела под ногами. Ну и что, что вы отползали. А я не заметил. Надо как-то давать понять, что вы ползете. У нас в пруду улитки – и те быстрее двигаются. Вопли и ругательства – это не знак! Это способ заставить меня перестать слушать.

Я прямо ждала, когда Оля сделает мужу замечание. И оно не замедлило последовать. Сестра высунулась из окна и крикнула:

– Еще одна отдавленная часть тела, и ночевать будешь у Эйдигера!

Вархар сглотнул и посмотрел на любимую глазами котенка, которому только что наступили на хвостик.

Лучик высунулся из ветвей ближайшего дерева, видимо, чтобы оценить сходство, и мяукнул – кажется, похвалил хозяина.

Ольга на взгляд Вархара не поддалась.

– Я тебя предупредила, варвар! Еще кого-нибудь обидишь… и ночевать будешь у Эйдигера. Если сильно обидишь – у Ламара. Я знаю, чем подкупить Эйдигера.

Вархар посмотрел на Олю глазами все того же котенка и метнул взгляд на старшего Мастгури. Наверное, так смотрел на соратника Цезарь во время своей знаменитой реплики «И ты, Брут?».

Эйдигер пожал плечами и грустно проорал:

– Ну что я могу поделать? Оля знает, как убеждать.

Вархар притворно вздохнул, замаршировал, высоко поднимая ноги и через каждый шаг предупреждая:

– Кто не уполз, я не виноват. И вообще лучше лежите, не двигаясь. Так легче перешагивать.