Потому что совсем она не ледяная, подумалось с непонятной грустью. Внутри ее живет огонь. И глаза у нее — теплые желтые солнца.

Задумавшись, откуда взялась вдруг эта грусть, Оливер и не понял сразу, что глаза девушки открыты и он смотрит в них, пока она глядит на него с рассеянной улыбкой.

«Ты — сон, — говорила ее улыбка. И разрешала: — Ладно, снись…»

— Вы? — Очнувшись, Элеонор вскочила на постели. — Здесь?

— Простите, я хотел…

— О боги, о чем вы только думали, приходя сюда?

На счастье, вопрос ответа не требовал.

— Станьте к двери, чтобы никто не вошел, — приказала Элеонор. Отбросив одеяло, соскочила на пол. — Вы представляете, как это будет выглядеть, если кто-нибудь заглянет? — без возмущения, словно сама еще не осознала реальности происходящего, выговаривала она незваному гостю.

Повернувшись к нему спиной, принялась торопливо одеваться. Наверное, предполагалось, что и Оливер отвернется, но ему это и в голову не пришло, в отличие от совершенно неуместной мысли предложить даме помощь.

Помощь не потребовалась.

Корсет застегивался крючками впереди, и затягивать шнуровку на спине с такой фигурой, как у мисс Мэйнард, необходимости не было. С завязками нижней юбки Элеонор тоже справилась без помощников. А форменное синее платье изначально шилось так, чтобы студентки могли одеваться, не прибегая к услугам камеристок. Ректор, к слову, утверждал среди прочего и фасон формы, но убедиться в ее соответствии требованиям до сегодняшнего дня случая не имел.

— Не стоило беспокоиться, — пробормотал он, когда девушка, застегнув пуговицы и быстро скрутив волосы в узел, непонятно как державшийся на затылке без шпилек, обернулась. — Если кто-то… я бы…

Оливер изобразил здоровой рукой нечто, по его мнению, символизировавшее воронку портала, и Элеонор, судя по ее взгляду, поняла, что он хотел сказать. А он понял, что говорить об этом нужно было сразу или же не говорить совсем.

Показалось нелишним сменить тему.

— Что у вас с рукой? — спросил он, заметив, что левая ладонь девушки забинтована.

— А у вас? — спросила она в ответ.

— Упал.

— Порезалась.

— У меня есть знакомый целитель…

— У меня есть заживляющая мазь на травах. — Элеонор отвела взгляд. — Но вы ведь не об этом собирались поговорить?

С учетом зудящей от царапин спины заживляющая мазь тоже была достаточно интересной темой, но Оливер действительно пришел не за этим.

— Да, я… Поужинаете со мной?

Она медленно подняла на него глаза.

— Я подумал, раз вы не пошли в столовую… — поспешил объяснить он. — И мы могли бы поговорить в спокойной обстановке.

— Вы планировали долгий разговор?

— Нет, но…

— Я не голодна, спасибо.

Тон, которым были произнесены эти слова, подействовал так же, как подействовала бы ледяная вода, вылитая ему на голову. Оливер тут же вспомнил, что собирался уладить проблему, а не создавать себе новые, да и не в его возрасте и не при его должности вести себя подобно зеленому юнцу, робеющему в обществе неприступной девицы.

— В таком случае не буду отнимать у вас время, — проговорил он ровно. — Я лишь хотел сказать, что заинтересовался случаями спонтанных трансляций эмоций, просмотрел соответствующую литературу и пришел к выводу, что в произошедшем ночью определенно есть и моя вина. Наверняка вы тоже изучали это явление и знаете, что такое резонанс. Полагаю, он имел место, и не только ваше настроение передалось мне, но и мое вам. Не скажу, что подобное поведение обычно для меня, но усиленные резонансом чувства сложно контролировать, а вы — привлекательная женщина… девушка…

Он все-таки сбился: в конце концов, не классификацию проклятий на лекции объяснял. Но выражение лица Элеонор подобало как раз слушающей лекцию студентке — внимательное и понимающее. Преподавателям нравится видеть подобные лица. Но не в таких же обстоятельствах!

— Спасибо, милорд, — кивнула она, и даже дураку стало бы ясно, что благодарность относится не к невнятному комплименту. — Мне будет спокойнее знать, что случившееся было не слишком неприятно для вас. И что вы понимаете природу произошедшего и не считаете меня окончательно падшей особой.

— Ни в коей мере, — заверил Оливер, помрачневший еще на словах «не слишком неприятно». — Можете не опасаться, что данный инцидент как-то скажется на моем отношении к вам в дальнейшем.

— Спасибо. Это все, что я хотела услышать, милорд.

— В таком случае, всего доброго, мисс Мэйнард.

— До сви…

Провалившись в портал, он не слышал окончания фразы и не видел, как оставшаяся в комнате девушка опустилась на кровать и закрыла лицо руками, посидела так с минуту, вскочила, схватила сумочку и выбежала за дверь.

Оливер тем временем, оказавшись в своей гостиной, стянул сюртук, скинул туфли и соорудил кое-как перевязь для больной руки. Подумал, что сварить себе кофе, управляясь в прямом смысле одной левой, все равно не сможет, и достал из буфета бутылку бренди. Посмотрел на нее и убрал обратно. Надел сюртук, влез в туфли и открыл портал к арке рядом со стоящим особняком одноэтажным зданием, в котором размещалось управление внутренней полиции академии.

Милорд Райхон слыл человеком нелюбопытным, но данное утверждение лишь отчасти соответствовало истине. Не всякое дело способно было его заинтересовать, и не всякий свой интерес он стремился демонстрировать. Сейчас, например, совсем не стремился, однако уже убедился, что самостоятельно ответов не найдет. Возникшая в библиотеке версия, будто Элеонор — сестра покойной невесты Алана Росса, не давала покоя, как и само то дело. Вроде бы все ясно, прозрачно, доказано, но Оливер, как никто другой, знал, что далеко не все подробности подобных происшествий выносятся на суд широкой общественности и даже в отчетах министерству и королевской комиссии многое утаивается. Пусть те комиссии и состоят из опытных магов-дознавателей, но учились эти маги где и у кого? То-то же! Вот и приходилось лорду-министру демонстрировать полное доверие магическим учебным заведениям высшего уровня. А что на самом деле творится в этих заведениях, известно только их руководству.

Лезть в глисетскую историю одиннадцатилетней давности Оливер не собирался: невольно поднимет шум — ректор Хеймрик спасибо не скажет, а усложнять жизнь уважаемому магу, не раз поддерживавшему его на министерских сборищах, Райхон не планировал. Все, что он хотел, — установить, связана ли Элеонор с семейством Вандер-Рут.

— Добрый вечер, милорд, — приветствовал вошедшего в помещение ректора дежурный. — Вы к инспектору? У него выходной сегодня…

— Я знаю, — успокоил засуетившегося полицейского Оливер. — Мне нужен сержант Эррол.

— А, этот есть. Отчеты по празднику заканчивает. Вы же за отчетами?