– Найдем…

– Ну, каски тут не помогут, а бронежилеты вещь нужная, – Бойченко безразлично ковырял пальцем дырку в обшивке.

– Спасибо тебе…

Сергей коротко глянул на Курочкину. Прическа ее была всклокочена, глаза блестели, а на щеках играл румянец.

– За что спасибо-то?

– Да вот за это самое. Теперь «красивая» буду ходить неделю…

– До свадьбы заживет.

– Второй…

– На связи.

– Въезжаем. На четвертом перекрестке покидаем конвой и уходим влево.

– Понял вас, первый. На четвертом перекрестке.

Машины въехали в город. Пассажиры прильнули к окнам. Багдад, который они видели только по телевизору или на фотографиях, в натуре оказался куда скучнее. На первый взгляд. На второй – еще скучнее, чем на первый. Грязнее. И… вонючее.

– Слушайте, а тут везде так… грязно… пахнет… или это только на окраинах? Вопрос Нади вызвал у Павла улыбку. Он-то был готов увидеть столицу Ирака такой, какая она есть. Много фотографий пересмотрел. Запах, конечно, эти снимки не передавали, но… Обочины, заваленные мусором разной степени разложения, показались ему почти родными. Иногда встречались домашние животные, если можно было так назвать худосочных коров с выпирающими ребрами. Коровы, стоя практически по колено в горах мусора, что-то уныло жевали. То и дело на глаза попадались немногочисленные стаи бездомных собак, таких же худых и грязных, как коровы. По обочинам дорог ржавели остовы машин. Навстречу попался грустный ослик, груженный какими-то объемными тюками. Груз был настолько велик, что бедняга просто терялся под этой горой… Следом за ишаком шел, опираясь на тонкую палку, смуглый худой араб непонятного возраста, одетый в серый балахон до пят и разношенные сандалии.

– Тут грязно. А в центре почище, конечно, – откликнулся Коровин, – но не намного.

Раненную руку он держал на весу, поддерживая ее левой и морщился, когда машину подбрасывало на неровностях.

– А что же они пьют? – Надя поморщилась. – Машины проезжали особенно живописную помойку, запах которой шибанул в нос через оконные проемы.

– Из луж, – поделился знанием ситуации Павел.

– Бедненькие… Так тут же нет… Сплошная грязища и вонища!

– Ну, видимо все-таки встречаются. Редкие, но… едкие.

Леонид тем временем работал – выставил объектив камеры в окно и снимал проплывающий мимо пейзаж.

– Второй, – снова проснулась рация, – на следующем перекрестке – налево.

– Понял. На следующем перекрестке налево, – подтвердил водитель.

Консульские машины свернули с асфальтированной дороги и двинулись по узкой улочке. Военные проследовали дальше. Рокот двигателей, оставшийся сзади, стал тише, а через пару минут колонну уже было не слышно совсем. Леонид попытался снимать и дальше, но потом оставил эту затею. Автомобили тяжело переваливались по разбитой дороге и держать камеру было абсолютно невозможно. Так как в машине были выбиты окна, салон моментально оккупировало пыльное облако, поднятое идущей впереди машиной. Пассажиры то и дело кашляли и терли глаза. Водитель, видя такое положение, немного снизил скорость. Кондиционер, даже включенный на полную мощь, в отсутствие стекол не мог справиться с жарой и гнал по салону тонкую песочную взвесь. Неожиданно что-то стукнуло по борту машины. Надя вздрогнула и сжалась, прячась за Бойченко.

– Что это было? – взволновано озирался Коровин.

– Дети… – водитель кивнул в зеркало заднего вида.

– А, понятно… Отбой воздушной тревоги.

За машиной, снизившей скорость на плохой дороге, бежали пять или шесть чумазых ребятишек дошкольного возраста. Они махали руками и что-то кричали. Пыль, клубящаяся над дорогой, похоже, ничуть их не смущала.

– Орут чего-то, – Надя тоже смотрела на багдадских пацанят. – Может, остановимся, узнаем?

– Ага, остановимся, – Коровин глянул на Надю через плечо, – а они нам гранату в салон.

– Это же дети, вы что? Какую гранату…

– Ручную. А то и две.

Надя выразительно посмотрела на Василия Федоровича, но ничего не ответила.

– Так, Сергей, ситуация такая…

С этими словами Коровин расстелил на своем столе большую карту Багдада, расчерченную на несколько зон, главная из которых, центральная, выделялась ярко-зеленым цветом, но уступала остальным по территории. При общей площади столицы Ирака в двести с лишним квадратных километров, «международная», или «зеленая», как ее стали называть с легкой руки журналистов, зона занимала не более десяти…

Бойченко покосился на перевязь, в которую Коровин поместил поврежденную руку. Василий уже практически не обращал на ранение внимания.

– Как рука?

– Терпимо. Прошла по касательной, кожу содрала, но кость не задета, так что переживем… У меня есть еще одна, предпоследняя… Ладно. Ближе к делу. Мы находимся вот тут, – Коровин ткнул пальцем в точку, жирно обведенную красным фломастером, в границах одного из кварталов «Зеленой зоны», – это консульство…

– Да, я уже догадался… Где расстреляли наших? – Бойченко хмуро рассматривал карту. Он неплохо знал город, но за прошедшие несколько лет что-то могло измениться, и сейчас Сергей усиленно восстанавливал в памяти картины прошлого. Карта пришлась очень кстати. Перед отъездом, сколько у него хватило времени, он просмотрел доступные источники в Сети, освежил в голове данные, но на месте вспоминалось гораздо быстрее. Увидеть те или иные ориентиры, «привязаться на местности» было просто. Выгляни в окно – и все сразу станет ясно.

Палец Василия Федоровича сместился чуть левее, в масштабе карты – где-то на полкилометра.

– Тут. Их заблокировали вот на этой улочке. Все произошло быстро, машина вывернуть не успела. А то, что тебе надо найти, находится вот тут…

Коровин хотел показать место на южной окраине Багдада, но Сергей его перебил, вытащив из кармана сложенный вчетверо лист.

– Что известно про этого человека? Откуда информация о том, что это он причастен к уничтожению группы Половцева? Он связан с Аль-Каидой или с кем-то еще?

Коровин, помрачнев, развернул бумагу.

– Это Наджиб Аль-Бахмар. При Саддаме он работал в военной разведке. Полковник. Они с Хусейном, кстати, состоят в дальнем родстве… После того, как в Ирак вошли американцы, он пропал. Буквально исчез. Ходили слухи, что он… то ли в Иорданию сбежал, то ли в Афганистане воюет. Но он проявился тут… Насчет Аль-Каиды – нет, вряд ли.

– Отвязанная пушка на корабле? Верится с трудом…

– Что есть, то есть… Вот… Это его единственная имеющаяся у нас фотография. Не самая хорошая, но его, по крайней мере, можно узнать по этому, – Коровин провел по левой щеке пальцем, – шраму… Расследованием негласно занималась наша резидентура, а от американцев – ЦРУ. Фотографию эту, кстати, мы у них позаимствовали. Сейчас мы знаем, что у этого самого Аль-Бахмара свой отряд, состоящий из бывших военных. Ориентировочная численность тридцать – сорок человек… Возможно, до сотни. Но сколько точно – неизвестно. Все из личной гвардии. Можно уверенно предполагать наличие связей с иракцами из действующей гражданской администрации и полиции. В общем, ему явно помогают. Кто – за деньги, кто – из-за острой нелюбви к штатникам. Кто-то просто боится его больше, чем американцев… Документы, которые он забрал у наших, содержали хоть и не полные, но довольно четкие сведения о местонахождении последнего заряда. Точного места на карте там нет, но умный человек разберется. Вот этот район… Наша «штука» лежит под землей, вот в этом бункере.