Попадания в британские корабли c 14.48 по 15.54

Попадания в германские корабли c 14.48 по 15.54

Немецкий линейный крейсер «Мольтке»

Эти данные несколько отличаются от публиковавшихся ранее и являются результатом более тщательного анализа, проведенного несколькими авторами. Отметим, что за этот период один «Мольтке» добился большего числа попаданий, чем все британские линейные крейсера. Хороший показатель уровня боевой подготовки соединения адмирала Битти! Но вот ирония судьбы – потопили британские корабли «Фон дер Танн» и «Дерфлингер», которые стреляли хуже «Мольтке». Добавим, что британские эсминцы добились нескольких попаданий 102-мм снарядами в «Дерфлингер», «Лютцов» и «Зейдлиц». В этот же период «Тайгер» получил пару снарядов 150 мм. И самое главное: скрупулезный подсчет количества выбитых заклепок ни в коем случае не должен подменять собой анализ боя, хотя на многих историков подобные таблицы производят неизгладимое впечатление. Да, по воспоминаниям одного из офицеров «Уорспайта», линкор получил 22 попадания тяжелыми снарядами, а не 13, как официально заявило Адмиралтейство. Ну и что? Как это меняет общий характер боя?

Впрочем, трудно спорить с контр-адмиралом Харпером, который так подвел итоги «Бега на юг»:

«Несомненным фактом является то, что в этой первой фазе боя британская эскадра, имевшая большое превосходство в количестве кораблей и огневой мощи, не только не разгромила более слабого противника, который не пытался уклониться от боя, но и потерпела частичное поражение за эти 50 минут».

Справедливая оценка. Но мы видим, что Харпер говорит только о первой фазе боя, не более того. И нельзя по ее результатам делать более серьезные выводы.

Обстоятельства помешали 1-й флотилии капитана 1 ранга Рупера и большей части эсминцев Голдсмита принять участие в этой атаке, кроме того, крейсера Нэпира и Александер-Синклера оказались в арьергарде. Но в 16.20 2-я эскадра легких крейсеров Гуденафа сумела занять позицию впереди британских линейных крейсеров, чтобы вести разведку. Битти с момента первого контакта уже прошел 50 миль по направлению к Хорнс-рифу. Хотя он вел бой с Хиппером, никаких других германских кораблей Битти не обнаружил и имел все основания поверить ошибочному заключению Адмиралтейства, что основные силы германского флота остались в порту. Если бы Шеер сохранял прежнюю скорость 15 узлов и курс NW, то Битти уже заметил бы его, однако германский адмирал решил следовать на запад, чтобы позднее повернуть на север и зажать британские линейные крейсера между эскадрой Хиппера и собственными силами. Он следовал новым курсом, пока «Франкфурт» не сообщил о присутствии 5-й эскадры линкоров. В этот момент германский Линейный Флот шел длинной кильватерной колонной, которую возглавляла эскадра Бенке. Однако теперь Шееру стало понятно, что его план поймать англичан в «клещи» рухнул. Хиппер находился в смертельной опасности: если только хоть один линейный крейсер потеряет скорость, он будет обречен. Поэтому Шеер в 16.25 был вынужден повернуть на северо-запад, чтобы как можно быстрее прийти на помощь Хипперу. Лейтенант Теннант, находившийся на мостике «Ноттингема», вспоминает: «Мы находились в 1500 ярдах впереди наших линейных крейсеров и в 13 000 ярдов от противника, когда внезапно слева по носу из тумана появилась длинная колонна кораблей. Мы вместе с остальными крейсерами пошли на них, чтобы иметь возможность сообщить командующему <Битти>, кто это».

В 16.30 Гуденаф сообщил, что видит легкий крейсер на SO. Через 3 минуты «Саутгемптон» передал прожектором: «Линкоры на SO». А в 16.38 все иллюзии Джеллико и Битти относительно места пребывания Шеера были рассеяны. «Саутгемптон» отправил радиограмму: «Вижу неприятельский линейный флот на SO, курс N». Вот как потом рассказывал об этом сам Гуденаф:

«Примерно в 16.30 прямо впереди мы увидели сначала дым, потом мачты, а потом и корабли. Артур Питерс заметил: «Это самый памятный день в жизни легкого крейсера. Перед нами весь Флот Открытого Моря». Да, это был именно он: 16 линкоров, окруженных эсминцами. Об этом следовало доложить. Мы подождали несколько минут, чтобы удостовериться перед отправкой сообщения. Мой старпом капитан 2 ранга Эстли-Раштон спокойно заметил: «Если вы намерены отправить сообщение, вам лучше сделать это сейчас, сэр. Второго случая может не представиться». Мы отправили радиограмму, после чего повернули, и противник обстрелял нас с расстояния около 13 000 ярдов».

Через минуту аналогичное сообщение прислал «Чемпион». Когда Битти услышал это, то сразу понял, что идет прямо в западню. До этого он был совершенно уверен в исходе боя, хотя потерял 2 линейных крейсера, оставшиеся 4 вместе с 4 линкорами Эван-Томаса могли уничтожить 5 кораблей Хиппера. Но теперь ситуация изменилась, и ему следовало уходить от превосходящих сил немцев. Однако у Битти имелась еще одна задача: он должен был вывести германские линкоры прямо на Линейный Флот Джеллико, который находился в 50 милях к северу.

Получив сообщение «Саутгемптона», Битти повернул прямо на него. В 16.40 он увидел на юго-востоке мачты и трубы германских дредноутов, выплывающие из дымки. Это было неожиданностью, хотя, как уверяет нас капитан 1 ранга Четфилд, не слишком большой, так как Битти всегда держал в уме такую возможность. В этот же момент он поднял сигнал, приказывая своим линкорам и линейным крейсерам повернуть на 16 румбов, то есть на NW. Как и ранее, когда пришло сообщение «Галатеи», Битти повернул свою эскадру последовательно. Это было очень рискованно, так как концевые корабли его эскадры могли попасть под сосредоточенный огонь Флота Открытого Моря. К счастью, Хиппер был занят боем с 5-й эскадрой линкоров. Битти повезло еще в одном – концевой корабль его колонны «Нью Зиленд» завершил поворот раньше, чем линкоры Шеера смогли открыть огонь. Но линкорам Эван-Томаса пришлось гораздо хуже, причем снова по причине глупости командира эскадры. Битти поднял флажный сигнал, приказывающий поворачивать, в 16.40, однако его не различили ни на «Барэме», который находился в 7 милях от «Лайона», ни на «Тайгере». Опять отличился флаг-офицер Битти лейтенант Сеймур, который не удосужился продублировать приказ прожектором. И в который раз Эван-Томас решил тупо ждать приказа, двигаясь прямо навстречу главным силам германского флота. В этом бою командир 5-й эскадры линкоров выказал прямо-таки патологическую боязнь самостоятельности, превратившись в простой транслятор приказов старшего начальника, но зато транслятор в золотых эполетах. Ведь на «Барэме» наверняка приняли хотя бы одно из донесений легких крейсеров, и Эван-Томас знал, что идет навстречу главным силам германского флота. Через 6 минут после поворота Битти повторил сигнал, и опять-таки флагами, 5-я эскадра сумела разобрать его, лишь когда «Лайон» оказался прямо на траверзе у «Барэма», а потом Эван-Томас совершил еще одну ошибку, тоже приказав поворачивать последовательно, а не «все вдруг». Битти надеялся, что 5-я эскадра отвлечет на себя огонь линейных крейсеров Хиппера и облегчит положение его собственных кораблей, однако Эван-Томас решился поворачивать только в 16.57 и попал под огонь линкоров Шеера. Германская 3-я эскадра линкоров сосредоточила свой огонь на точке поворота и поочередно обстреляла «Барэм», «Вэлиант», а потом «Уорспайт». Первый и третий получили повреждения, но «Вэлианту» повезло. Зато когда пришел черед поворачивать «Малайе», «точка поворота стала очень горячим местом. Снаряды сыпались градом, и крайне сомнительно, чтобы нашему кораблю, замыкавшему строй, удалось избежать повреждений, если бы командир <капитан 1 ранга Бойл> по собственной инициативе не повернул раньше». То есть знаменитая «точка поворота» в Цусимском сражении все-таки была опасным местом, хотя, может быть, ее сделали таковой 10 лет прогресса морской артиллерии. Хотя 5-я эскадра линкоров отвлекла на себя огонь противника от крейсеров Гуденафа, этот поворот следует считать грубой тактической ошибкой, в которой в равной степени виноваты Битти и Эван-Томас. Британские линкоры спасла от гибели их толстая броня и меткая стрельба, точнее, наоборот – в первую очередь меткая стрельба. Впрочем, если посмотреть на ситуацию более спокойно, то окажется, что степень опасности для британских кораблей была заметно преувеличена. Флот Открытого Моря еще не успел развернуться в боевой порядок и шел в колоннах подивизионно, поэтому стрелять могли только головные корабли, и то лишь из носовых башен. Вот если бы все 16 германских линкоров дали бортовой залп…