– А когда примерно это было? – поинтересовался Доггинз.

– Летом, где-то за пару часов до темноты.

– Иными словами, тогда, когда люди должны были уже сидеть по домам? – Симеон кивнул. – Получается, она могла подействовать одновременно на всех пауков?

– Верно.

Наступила гробовая тишина; сидящие усваивали прозвучавший намек. Наконец, Доггинз произнес:

– Мне кажется, мы пришли к выводу. – Он поглядел на Найла. – Тебе так не кажется?

Найл покачал головой. В интонации Доггинза было что-то настораживающее.

– Но как отыскать центр?

– А зачем он нам? Ты видел мощь жнецов. За полчаса мы могли бы выжечь всю Дельту.

– Быть может, это и не обязательно, – вмешался Симеон. – Гроза была над самой головой, когда полыхнула та молния. Это значит, что центр, вероятно, был совсем близко.

– Ты можешь конкретно указать, в каком месте вы находились?

– Я могу изобразить план местности. Доггинз подошел к шкафу и вернулся с куском древесного угля.

– Нарисуй вот здесь, – он кивком указал на белую скатерку.

Симеон прочертил две неровные линии, сходящиеся клином.

– Вот здесь сливаются две большие реки, текущие с юга. В этом районе они расходятся вширь, образуя клин – как вы догадываетесь, болото и влажный лес. Здесь вот, по краям, тоже лес. На стыке леса и болота, вот здесь, растут лучшие ортисы. В этой части, – он указал на область к югу от стыка, – лес почти непроходим. Мы были примерно здесь, – он поставил крестик к западу от стыка, – поэтому можно предполагать, что центр силы находится где-то внутри этого участка влажного леса.

Доггинз стоял за спиной у Симеона, глядя на карту ему через плечо.

– Чтобы пробраться во влажный лес, надо пересечь одну из рек?

– Да. Кстати, дело небезопасное. В ней водятся водяные пауки, здоровые, как спруты, и караулят там, где не очень глубоко.

Доггинз нахмурился.

– Я не думал, что пауки могут обитать и в Дельте.

– Со смертоносцами они не имеют ничего общего. Насколько я могу судить, ума у них не особо. То же самое можно сказать и о силе воли. – Он поднял глаза на Найла. – Похоже, это подтверждает твою гипотезу о пауках. Водяные-то охотятся за добычей, как крокодилы. Видно, с силой воли у них слабовато. Но челюсти у них, что твоя западня.

– Если есть чего еще опасаться, – заметил Манефон, – так это красной пиявки. – Симеон солидно кивнул. – Один из моих людей забрел в воду, хотел наткнуть на копье гигантскую креветку. Через минуту-другую он как сумасшедший выскочил на берег, ноги сплошь усеяны эдакими крупными поблескивающими козявками, похожими на улиток, красными. Их никак не получалось оторвать. Хорошо, кто-то сообразил насчет огня – неподалеку у нас горел костер из плавника. Стоило прикоснуться головней, как пиявки тотчас отпадали. Но они проели большие дыры, почти до кости. Бедняга чуть не умер на пути домой.

Милон с удивлением поглядел на Симеона.

– И вы ходили в это гиблое место всего-навсего для того, чтобы насобирать лекарства?

– Очень ценное лекарство. За день можно насобирать столько, что потом весь год может пользоваться целый город. Кроме того, мы никогда не совались в действительно опасную часть. Ортис растет на границе с горным лесом. Я сомневаюсь, чтобы у кого-то хватало безрассудства залезать в гиблые места, – он ткнул пальцем в клин между реками, – а войдя, прожить хотя пару часов.

– Нам не стоит туда отправляться, – рассудил Доггинз. – Надо бы исхитриться перелететь эту область на шарах, так ведь? – Он поглядел на Симеона.

– Не вижу смысла возражать, если только ветер будет попутный. Все снова сели, молча уставясь на процарапанные углем линии, словно могли выдоить из них таким образом больше сведений.

– Как, по-твоему, оно выглядит? – спросил Доггинз у Найла. – Чтонибудь наподобие гигантского дерева? Или еще какое растение?

– Оно может вообще не иметь формы. Возможно, это просто средоточие силы.

– Хотя какая разница, какой у него вид, – заключил Доггинз. – С ним будут иметь дело жнецы, – в голосе слышались угрюмые нотки.

Дверь отворилась. На пороге стоял младший сынишка Доггинза, пятилетний мальчонка.

– Там у дома, папа, стоит жук и говорит, что хочет с тобой поговорить, – сообщил он чистым, звонким голоском.

– Спасибо, сын, – Доггинз потрепал мальчонку по голове. От Найла не укрылось, как ласково и бережно он это сделал.

Не прошло и минуты, как Доггинз возвратился. Поманил Найла.

– Хозяин желает видеть нас двоих. Остальные лучше дожидайтесь здесь.

Воздух был неподвижен, словно утомленный дневной жарой. Откудато издали доносились звонкие выкрики детей. В этой мирной атмосфере мысли о смерти и разрушении казались удивительно противоестественными.

Оба молчали, идя следом за стражником в зал собраний и спускаясь по подземному коридору. Осторожно ступая по неровному полу, Найл в ущербном свете подземелья для верности касался стен из грубо отесанного камня.

До него дошло, почему жуки оставили эту часть здания незавершенной. Они недолюбливали человеческий мир с его скучными гладкими плоскостями и четкими прямыми углами; им грезилось о прошлом, когда, жизнь была проста и неприхотлива.

Стражник остановился и толчком открыл дверь, ведущую в зал Совета. Мутный зеленоватый свет придавал ей вид подводного грота. Жуки, каждый на своем вертикальном подиуме, напоминали безжизненные статуи. Вон, в стенной нише – Мерлью; волосы в неясном свете поблескивают, будто из драгоценного металла.

Возле кресла Хозяина стоял черный смертоносец. Он повернулся к вошедшим, и Найл мгновенно почувствовал щуп его воли, холодный; волоски на руках приподнялись. Доггинз отвесил Хозяину низкий поклон, его примеру последовал и Найл.

Хозяин начал издавать своеобразные сиплые звуки, почти не двигая передними лапами. и Найл в очередной раз изумился: он понимал все так ясно, будто к Доггинзу обращались на человеческом языке.

– Мы просили тебя вернуться. Нам нужно знать, какого решения ты достиг относительно орудий умертвления? – Очевидно, в языке жуков не было эквивалента слову «жнец».

Доггинз отвечал, отведя глаза:

– Наше решение – поступить так, как назначит Совет.

Доггинз не пытался ловчить или уклоняться. В этой обстановке на совете жуков и под взглядом Хозяина ответить как-то по-иному было и нельзя. Сам Найл, несмотря на медальон, чувствовал себя в присутствии Хозяина беспомощным ребенком.

– Хорошо, – произнес Хозяин. – Тогда выслушайте решение Совета. Довершая Договор о примирении, мы решили, что орудия умертвления уничтожены не будут. – Найл подавил мгновенное желание взглянуть на Доггинза. – Но храниться они будут под надзором жуков, и ни один двуногий не будет иметь к ним доступа без разрешения членов Совета. К такому решению мы пришли, приняв во внимание озабоченность численным превосходством пауков. Не хотим мы оставить без внимания и претензии наших слуг-людей. Пункты, запрещающие книгочейство, из Договора будут убраны. Это изменение было предложено Смертоносцем-Повелителем, который также предложил пересмотреть пункты об использовании механизмов с тем, чтобы допустить использование некоторых простых механических приспособлений. Я выразил от вашего имени благодарность за щедрость. Точный перечень этих приспособлений будет определяться совместным собранием всех причастных сторон.