Джулия замирает и встревожено смотрит на Беллу.

– Танец младенца? Что еще за танец младенца, черт возьми?

– Наверное, сексуальный танец, вроде танца живота. Вот так, – Белла принимает как можно более серьезный вид и исполняет танец живота, описывая круг и осторожно придерживая простыню, чтобы она не упала и чтобы не запутаться. – У тебя есть какая-нибудь музыка?

Через несколько минут Джулия возвращается в круг и забывается в танце под группу «Эйр» – единственный диск в ее коллекции, отдаленно напоминающий спиритическую музыку. Она закидывает голову, закрывает глаза и обольстительно покачивается. Ей нравится это ощущение свободы, безграничности. Белла проскальзывает внутрь круга, виляя бедрами и руками.

– Хм-м, – Марк покашливает и ставит портфель на пол рядом с дверью. – Вы, конечно, извините, но какого черта здесь происходит?

– Мне все равно, – вздыхает Марк. – Мне кажется, это нелепо, но злюсь ли я? Нет. Думаю ли я, что это сработает? Нет. Кажется ли мне, что ты выжила из ума? – он смотрит на Джулию и решает оставить вопрос без ответа.

Джулия сидит на другом диване, все еще задрапированная в простыню. Оплывшие свечи и травы свалены в кучу в углу комнаты, кофейный столик вернулся на место, прежде чем Марк окончательно не взбесился.

Белла улизнула в отель.

– Ты же все время говоришь, что я должна что-то предпринять, – надувается Джулия.

– Да. Но я имел в виду специалиста по лечению бесплодия. Но никак не танцы в полуголом виде и какой-то идиотский ритуал, который ты вычитала в Интернете.

– С чего ты взял, что он идиотский?

– Джулия. Это бред.

– Но знакомая Беллы забеременела с помощью этого ритуала, а до этого не могла забеременеть целую вечность.

Марк с отвращением фыркает.

– А что ты мне предлагаешь? – умоляюще произносит Джулия. – Единственная причина, почему я до сих пор не обратилась к специалисту по бесплодию, так это то, что я не хочу расстраивать тебя.

– Расстраивать меня? Какого черта я должен быть расстроен? – и медленно до него доходит. – Ты что, серьезно думаешь, что я в этом виноват? Думаешь, что проблема во мне? Если бы не я, ты бы уже много месяцев назад забеременела? Боже мой! Это невероятно. С какой стати ты вообразила, что ты не виновата в равной степени? Откуда ты знаешь, что проблема не в тебе?

– Потому что я уже была беременна, – выплевывает Джулия. – Вот почему. Потому что, когда мне было двадцать два года, я делала аборт. Вот почему. Теперь ты в курсе. Мне нет нужды ходить к каким-то долбаным специалистам по бесплодию, потому что я знаю – со мной все в порядке.

После долгого молчания Марк наконец поднимает глаза, полные слез, и смотрит на нее.

– Ах ты сука, – он произносит это почти шепотом.

– О боже, извини, – Джулия понимает, что зашла слишком далеко.

Она протягивает руки, но он отталкивает ее.

– Ты долбаная сука, – повторяет он. – Теперь я понимаю, почему наши отношения превратились в такое дерьмо. Теперь я знаю, почему мы больше не разговариваем, а только собачимся. Ты обвиняешь меня. Думаешь, что ты – идеальная, а я нет, и ненавидишь меня за это, так?

– Нет… – она спотыкается. – Не думаю, я не хотела, чтобы ты узнал. Думала, может быть со временем ты сам догадаешься.

– Я только одно знаю точно, – говорит Марк и берет пальто. – Что у тебя еще хватило наглости обвинять меня. Десять лет назад ты сделала аборт. И что с того? Скорее всего после этого ты и стала бесплодной. – Он надевает пальто, а Джулия в ужасе наблюдает за ним.

– Куда ты?

– Подальше отсюда.

Он поворачивается и с треском захлопывает за собой входную дверь.

Проклятье. Проклятье. Что же она натворила? Джулия нервно меряет шагами гостиную. Звонит Сэм, отчаянно желая поговорить, но у той включен автоответчик. Она звонит на мобильник Беллы, который та взяла напрокат на время отпуска, но, похоже, на линии неполадки.

Джулия наливает себе бокал вина и с изумлением замечает, что у нее трясутся руки. Что она натворила? Что она натворила?

Неужели уже слишком поздно?

Она не нарочно все это сказала. А может, нарочно. Ей необходимо было это сказать, хоть она и боялась, что это конец, что она потеряет своего мужчину, свою жизнь за прошедшие четыре года.

Скороварка. Иначе это назвать нельзя. Она пыхтела, как скороварка, медленно накапливая пар, пытаясь не взорваться от гнева и обиды, а теперь она в ужасе. Но при этом очень довольна.

Слава богу, что больше не нужно ничего скрывать. Разумеется, она сможет все исправить. Разумеется, позже, вечером, Марк вернется. Он все еще будет обижен, его гордость будет уязвлена, но она поцелует его, и равновесие будет восстановлено.

Она звонит Марку. Снова и снова. Его мобильник отключен, но она слишком взвинчена и может лишь сидеть перед телефоном и раз за разом нажимать на кнопку повторного набора. О боже. Что же она наделала? Чем больше времени проходит, тем хуже она себя чувствует.

Часы тянутся, как улитки. Восемь часов. Девять. Десять, В одиннадцать она немного расслабляется, потому что куда он мог еще пойти, как не в паб? А пабы закрываются в одиннадцать, значит, скоро он придет домой.

В полдвенадцатого она начинает рыдать, и на этот раз, наконец, дозванивается Белле в отель.

– Где тебя носило, ради всего святого? – выпаливает она, давясь слезами.

– Джулия? Это ты? Что произошло?

– По-моему, Марк меня бросил, – произнесенные вслух, эти слова кажутся ей реальными.

Очень реальными. Джулия заливается слезами.

– Я сейчас приеду, – говорит Белла, но Джулия останавливает ее.

– Нет. Нет. Не надо тебе приезжать, – в глубине души Белла испытывает облегчение: она живет далеко, и у нее нет никакого желания тащиться на другой конец города второй раз за день.

Джулия все рассказывает Белле, умирая от смущения, что Марк застал их в простынях, исполняющими танец младенца.

– Да, – комментирует Белла. – И где он может быть, твои предположения?

– Понятия не имею, – хнычет Джулия. – Вообще не надо было ничего говорить. Лучше бы этого дня вообще никогда не было.

– Знаешь, что тебе нужно? Тебе нужно отдохнуть.

– Этим летом мы собираемся на Майорку. То есть собирались. До того, как он ушел, – раздается новая серия всхлипываний, и Белла терпеливо ждет, когда рыдания прекратятся.

– Я не имею в виду вас с Марком. Я говорю о тебе. Почему бы тебе не поехать со мной в Нью-Йорк? Только что позвонили из офиса, мне необходимо вернуться. Срочно. Мне забронировали билет на завтрашний самолет. Наверняка там остались еще места.