Миниатюрная судовая мебель, обшитые шпоном стены и пять широких окон с вязанными медью рамами.

Прелат сидел на высоком стуле возле одного из окон, а на пристенном столике перед ним лежала карта. Чуть поодаль двое слуг крутились вокруг отлитой в виде пузатого тритона чугунной печки, пытаясь разжечь в ней мелко поколотые дрова.

– Он здесь, ваша светлость! – объявил телохранитель, он же курьер.

– Пусть войдет, а ты карауль снаружи…

– Слушаюсь!

Телохранитель вышел, и в «партаменты», сняв шляпу, вошел Григ. Он плотно притворил дверь и поклонился.

– Подойди ближе и расскажи, как тебе понравилось на нашем корабле?

– Благодарю, ваша светлость, здесь намного интереснее, чем на водочерпалке, – признался новичок, останавливаясь в трех шагах от прелата.

– Тебе приходилось видеть карты? Подойди ближе…

Новичок подошел к столу и осторожно дотронулся до карты, вычерченной на телячьей коже. В ней использовалась тушь трех цветов, отчего карта выглядела очень нарядно.

– Да, ваша светлость, мне приходилось видеть карты, но они выглядели иначе…

Прелат кивнул. Если бы Григ стал отказываться, Гудроф ему бы не поверил, но невольник подтвердил свои знания. Пусть пока неосознанно, но подтвердил. Он выздоравливал, это было заметно по его глазам, становившимся живее, и вскоре прелат рассчитывал получить от Грига новости, которые можно будет использовать для собственной пользы.

– Скажи, Григ, тебе приходилось видеть летающие корабли?

Задав этот вопрос, прелат впился глазами в лицо невольника, стараясь не пропустить ни одного движения глаз или легкой гримасы.

– Нет, ваша светлость, едва ли можно представить себе такое, чтобы корабль мог летать.

«Не врет, – подумал прелат и разочарованно вздохнул. – Значит, действительно ничего не помнит. Слишком много вопросов к больному человеку, нужно дать ему время».

– Ну хорошо, а может, тебе знакомо название «черная колесница»? – спросил прелат, не удержавшись от еще одного вопроса.

Длинный корпус «Пифии» медленно втягивался в так называемый таможенный туннель – часть пространства, огражденную невидимой цифровой сетью. Жирная метка крейсера выглядела на радаре как затаившийся в центре ловчей сети паук, и непонятно было, атакует ли он в следующую секунду, или позволит потенциальной жертве уйти.

За «Пифией» следовали «Ленокс» и восьмерка истребителей «маскот». Медленно двигавшиеся корабли представляли для пушек «Алонсо» легкую добычу, но подразумевалось, что именно в этот момент радиосканеры пограничного гиганта снимали информацию с фальшивого чипа Бена Лоренца.

Командир эскадры, штурман, связист и артиллерийский офицер, не отрываясь, смотрели на колонку сменявшихся на экране цифр, указывавших этапы прохождения тоннеля.

Пять процентов, девять, двенадцать… Несмотря на изменения диаграммы считывающего устройства, в которое был вставлен драгоценный чип, было непонятно, получает крейсер информацию или она до него не доходит. Ответных сигналов в диалоговом окне не появлялось, и это заставляло всех нервничать, ведь обычно никакими уточнениями «Алонсо» себя не утруждал.

Неожиданно цифры этапов остановились на тридцати семи процентах, а затем стали медленно отсчитывать обратный ход – это означало, что генеральный компьютер крейсера увеличивал проверочную дистанцию. Видимо, что-то ему было непонятно.

Лоренц перестал дышать, его спина взмокла.

– Да что же он делает, сволочь?! – не выдержал любивший выпить штурман.

– Молчать… – негромко сказал Лоренц. Говорить громче он боялся, ему казалось, что на крейсере могли услышать.

– Что происходит, сэр?

Это был капитан «Ленокса» Гуклот.

– Пока не знаю, Фред, – как можно спокойнее ответил Лоренц. – Думаю, они малость зарапортовались, хотят проверить заново.

Откатившись к двадцати восьми процентам, эскадра снова начала двигаться по дистанции. Лоренц осторожно перевел дух и взялся за спинку кресла, намереваясь сесть, но пока не решался.

Вот они прошли рубеж в тридцать семь процентов, но уже на тридцати девяти снова споткнулись и, чуть постояв, покатились обратно.

Лоренц судорожно сглотнул и вытер рукавом лицо. Он представлял себе это совсем иначе.

– Сэр, а пропуск у нас надежный? – спросил артиллерийский офицер, видевший, как командир эскадры истекает потом.

– Надежный, Бруно, не мешай, пожалуйста, – подчеркнуто вежливо ответил Лоренц, однако сам уже ни в чем не был уверен. Неужели чипмейкер, сука, обманул? Неужели положил в карман восемьсот кусков и отправил клиентов поджариться?

Лоренц уже слышал лязг зарядных барабанов, досылающих снаряды в казенники двадцатидюймовых орудий, и равнодушные лица артиллерийской прислуги, тяготившейся непонятной и малоинтересной службой. После залпа – ужин и кино.

«Равнодушные мерзавцы», – прикрыв глаза, мысленно выругался Лоренц.

Теперь он представлял себе артиллеристов крейсера спокойно ужинающими порошковым картофелем, в то время как ионизированная пыль от его эскадры разлетается по космосу со скоростью света.

Мелодично пропел электронный гонг, Лоренц открыл глаза и увидел продольные голубые полосы там, где на экране только что была схема туннеля.

– Прошли, сэр! – выпалил штурман.

– Ну… разумеется, – как можно спокойнее ответил Лоренц, однако от всего пережитого его голос сорвался.

Командир эскадры откашлялся, достал из кармана измятый платок и, тщательно вытерев лицо, включил внутриэскадренную связь.

– Эй, на «Леноксе», как долго сможете держать полный ход?

– Часов десять, сэр, – ответил Гуглот.

– Отлично, думаю, этого будет достаточно.

Лоренц повернулся к штурману:

– Достаточно, Тони?

– Так точно, сэр. К этому времени мы как раз окажемся между Сальего и Камеруном.

– Хорошо, «Ленокс», стартуйте, мы догоним вас, как только возьмем на сцепку «маскоты»… – пообещал Лоренц. Затем вызвал по внутренней связи начальника швартового отделения: – Эй, Хук, готовьтесь крепить «маскоты»!

– Да, сэр, мы их уже вызвали.

– Сколько вам понадобится времени?

– Четверть часа, сэр.

– Когда все будет готово, доложи.

– Слушаюсь, сэр!

Через четверть часа, когда «маскоты» были крепко пристегнуты к сцепкам на корме «Пифии», двигатели главного корабля эскадры начали работать на полную мощность, разгоняя его следом за далеко ушедшим «Леноксом».

Вечером вместе с двумя гвардейцами Григ был отряжен ухаживать за лошадьми, сгребать при свете фонарей навоз, давать животным овес и воду.