— Дар крови и определил тебя ловцом. У простых путников они не могут появиться. Ты умеешь пробуждаться от сна по собственной воле?

— Умею. Если понимаю, что сплю. В детстве научился.

— Как странно. Но куда страннее отсутствие сновидений.

— А что тут странного?

— Врум. Твой Врум чистой воды сновидение.

— Врум-врум, — закивал головой скат.

— Ты не заключал со своим сновидением договор?

— Зачем? — опешил я.

— Ну, чтобы он тебе подчинялся и был всегда с тобой.

— Нафига оно мне? Мы с ним друзья, — я протянул скату орешек, который тот обнюхал и принялся есть.

Странно, что само семя никуда не делось, но в какой-то момент Врум просто отлетел, а этот орех словно пожух и скукожился. Эльфийка явно поймала мой удивленный взгляд.

— Сновидения питаются эфиром. И если находятся в месте силы, вроде нашего Леса, то могут принимать физическую форму. В остальных случаях они видимы лишь своим ловцам. А у тебя нет с ним договора, нет связи, а значит и ты не сможешь его видеть, когда покинешь Лес.

— Когда я вышел из странного круга камней, Врума перестали видеть все, кроме меня. Потом он, правда, действительно пропал.

— У нас нет времени на лекцию о сновидениях. Есть более насущные проблемы, Лаэр. Для начала используй маскировку на браслете.

Я хотел было спросить как это сделать, но нужная надпись появилась сама собой. Я ткнул в нее и все символы исчезли. А браслет перестал отливать зеленым и превратился в простой серебряный. Руны тоже исчезли.

— Отлично, — кивнула женщина. — Теперь он выглядит как типовой образец из Новикрауна. Но все равно будь с ним осторожен. За год, пока ты здесь спал, тебя искали.

— Люди в алых плащах? — догадался я. Раз браслет показывает мое местонахождение Туману, то остаются только они.

— Имперская гвардия, — кивнула эльфийка. — Они оцепили Древо, но ближе не подходят. Они не знают, что ты жив, но знают, что если и жив, ты выйдешь до ночи сближения.

— Ясно. И что им от меня надо?

— Не знаю. Правда не знаю. Но к нам еще приходил один из Стражей.

— А это еще кто?

— Особая гильдия, разбирающиаяся с особо опасными Ловцами и прочими монстрами. Занимаются всем, что касается калейдоскопа.

— Местная инквизиция?

— Не знаю, что это значит, но лучше с такими не связываться. Впрочем, этот Страж не такой как все.

— Он тоже друг Леса?

— Скажем, когда-то давно за него поручились. К Древу мы его не пустили, но поговорить — поговорили. Он передал тебе это.

Эльфийка протянула мне пузырек с какой-то белой светящейся жидкостью. Густая, немного искрится. Пузырек запечатан пробкой и полит сургучом.

— Это отпечаток его сна. Найдешь проводника и он сможет вас связать через мир снов. Или, может, сам научишься. Но лучше с проводником, они есть в любом городе.

— А это не опасно для меня?

— Нет. Вы просто встретитесь во сне и поговорите. А в случае чего, ты всегда сможешь проснуться. Впрочем, он просил передать, я обещала передать. Связываться с ним или нет — дело твое.

— Так и что мне дальше делать?

— Ну из Леса тебе уйти придется в любом случае. А дальше кто знает. Тебя ищет империя и Дети Сумрака. И поверь, ни к тем, ни к другим лучше не попадать в лапы. Даже не знаю, какие из тварей хуже. Но есть один вариант.

— И?

— Каждый год в ночь Сближения открываются тропы в Академию Снов. Она защищена от внешнего мира и сохраняет нейтралитет. Пока ты там, до тебя не добраться. Если сможешь туда попасть — выиграешь себе немного времени.

— И как туда попасть?

— Ты ловец. А значит тебе придет приглашение. Разумеется, пройти по тропе не сложно. Куда сложнее поступить. И тут я тебе уже ничем не помогу.

— Что-то мне подсказывает, что Ловцам больным Инсомнией тяжеловато будет попасть в это местечко.

— Ну, на моей памяти такое случалось… кажется никогда. Да, точно. Никогда.

— Класс! — я поднял вверх большие пальцы.

— Ты вообще ее не слышал, да?

— Слышал. Каждое слово.

— И про имперцев?

— Да, какие-то местные агрессивные ублюдки, что хотят разобрать меня по частям.

— Эм, это она тебе сказала?

— Нет, Туман.

Я теперь убедился, что если уверен в каком-то факте, но не знаю откуда, то это Туман. Наверняка он что-то такое говорил мне, а я почему-то не помню.

— Так, а про Тумана она тебе сказала? И про Детей Сумрака.

— Да, какие-то местные изгои, которых все то-ли боятся, то-ли ненавидят.

— Скорее и то, и то, — усмехнулся мой провожатый, пока вел меня из Леса. — Ну а про Академию ты не думал? Отличный же вариант, хотя бы попытаться.

— Академии — шмакадемии. И что мне теперь, по кустам прятаться пока не наступит это сближение? А потом, когда меня выпнут под зад оттуда? Обратно к вам? Извини, конечно, но я не привык жить на дереве.

— Мы живем внутри, а не на, — произнес провожатый.

— Не важно.

— Просто ты вряд ли проживешь хоть день в этом мире, трещотка.

— Ну и что теперь? Дружище, по мне не скажешь, но я слишком стар для всего этого дерьма. Не выживу, значит не судьба. Но и трястись под кустом от страха я желанием не горю.

— Странный ты, — усмехнулся эльф.

— Уж кто бы говорил, — вернул я ему усмешку.

Парень мне нравился. Простой, незамысловатый и вечно веселый. Даже когда узнал, куда я собираюсь — не перестал хохмить. И вроде как он даже за меня переживает, хотя с чего бы?

Никто из местных жителей так и не назвал мне своего имени, даже придуманного. Да и меня все звали трещоткой, кроме той эльфийки.

Главный минус странного омоложения — ко мне вернулись эмоции. Когда ежесекундно приходится бороться с постоянной ноющей болью и следить за любым своим движением, становишься сдержанным и спокойным.

Но период удивления и офигевания от происходящего прошел и я наконец взял себя в руки. Честно говоря, я был рад и воодушевлен, просто старался мыслить трезво. Благо это одна из немногих вещей, которая мне удается.

Правда обычно окружающие называют это безумием, но я считаю иначе. Вот и сейчас, когда я решил пойти прогуляться до ближайшего имперского города, меня окрестили двинутым на весь чердак.

Но по сути, Туман может меня достать в любой момент, пока я не отпилю себе клешню или не узнаю, как снять браслет. От имперцев вечно прятаться не получится, но тут уже были варианты.