Отчасти эти размышления были подтверждены и в ходе дискуссии. Зам генерального директора «Мосэнергосбыта» Сергей Кушаков показал собравшимся симпатичную презентацию — школьники с новыми светильниками, пенсионерки на курсах «Рачительная домохозяйка». Это информационная программа компании по энергосбережению. Средства для «электрического просвещения» заложили в тарифы…

Итак, беглый разбор проекта федерального закона «Об энергосбережении и повышении энергетической эффективности и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» вполне демонстрирует нам ту модель экономического и социального устройства, которая сейчас действует в стране. Как её изменить? Внятных рецептов пока нет.

Задача номер один для России сегодня состоит даже не в том, чтобы «догнать и перегнать», а в том, чтобы наконец «встать на ноги». Советский Союз был крупнейшей индустриальной державой мира, ныне же доля машин и оборудования в общем объеме российского экспорта не превышает нескольких процентов. Страна погружена в «нефтяной сон», а модные слова «инновация», «модернизация» пока еще не стали руководством к действию.

В чем причина? Ученые, бизнесмены и чиновники решили обсудить парадоксы государственной политики в этой области за дискуссионным столом. Впору было воскликнуть вслед за Фамусовым: «Ба! знакомые все лица», — поскольку вопрос «что делать?» участниками собрания обсуждался неоднократно (и фактически безрезультатно) на разных площадках.

Реформа техрегулирования длится уже семь лет. Очередной «встряской» этого вялотекущего процесса стал недавний Госсовет в Ульяновске по инновационному развитию транспортного комплекса. «Я предлагаю в короткие сроки Правительству вместе с Администрацией Президента оценить, что нам делать с Законом „О техническом регулировании“. Нужны радикальные меры по изменению правил, касающихся издания норм технического регулирования, технологических регламентов», — заявил на заседании Дмитрий Медведев.

Критику «бюрократической империи», возведенной в «нулевые» годы, продолжили и в ходе данной дискуссии. Андрей Лоцманов, первый замруководителя профильного комитета РСПП, заметил, что «наши сертификаты качества продукции перестали признавать, а наш рынок сегодня занимают зарубежные компании — такие, как SGS, TUV, Veritas». В итоге миллиарды долларов за сертификацию отечественной продукции «уплывают» за рубеж. А самое обидное состоит в том, что в этих фирмах работают бывшие сотрудники Госстандарта, сокращенные в результате административной реформы в 2002 году!

На резкое заявление Президента о том, что, возможно, следует распустить Ростехрегулирование, отреагировала и «широкая общественность» — бывшие руководители Госстандарта обратились к Дмитрию Медведеву с письмом. Возвращаясь к злополучному закону, они напомнили, что изначально выступали против его принятия, поскольку «из всех возможных схем реформирования разработчиками была выбрана наиболее трудоемкая». Воз со стандартами и по сей день не сдвинулся с места, хотя на разработку техрегламентов, по некоторым оценкам, расходуется до 6 млрд рублей в год. Авторы письма цитируют Михаила Фрадкова, который в 2006 году на заседании Правительства оценил результаты реформы техрегулирования следующим образом: «Проведена супероперация в интересах наших глобальных конкурентов. Предстоит разобраться, кто вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности…» (Однако же, заметим, М. Фрадков так и не выполнил своего обещания; вероятно, ему, как руководителю правительства, не хватило «ресурса» для обнаружения авторов супероперации. — Л. С.)

Что же касается авторов письма, то они по старинке продолжают настаивать на здравом смысле. А именно: на возрождении Госстандарта — профессионального специализированного органа, ответственного за организацию в стране деятельности по техрегулированию. Та система госнадзора и доступа товаров на рынок, которая действует сегодня в стране, неподготовленного человека может повергнуть в шок. Так, если в каждой из европейских стран существует один орган аккредитации, то у нас этим занимаются 11 федеральных министерств и ведомств (почувствуйте разницу!). Добавим к этому 16 систем обязательной сертификации. Причем некоторые госорганы занимаются как допуском на рынок, так и контролем качества продукции.

Очевидно, что размножение бюрократии совершено на пустом месте — это одна из особенностей нашего нынешнего госустройства. Все бы ничего (надо же людям где-то «кормиться»!), но, пока чиновники «имитируют бурную деятельность» и множат собственные ряды, страна хиреет, а промышленность чахнет. «Советские спецы», руководители Госстандарта, в своем письме к Президенту с гордостью вспоминают достижения прошлого: «Национальная стандартизация обеспечивала достижения страны в космосе, обороне, ядерной энергетике, авиации и других отраслях экономики».

А что сегодня? Объем импорта инновационной машинотехнической продукции в 7 раз больше ее экспорта. Средний возраст документов по стандартизации в развитых зарубежных странах (Германия, Япония, США) составляет 4–5 лет, у нас — 12 лет. Мы потеряли свои ведущие позиции в ИСО — Международной организации по стандартизации. Между тем участие в разработке международных стандартов позволяет быть в курсе требований, которые предъявляются к продукции данной отрасли через два-три года. Соответственно появляется возможность планировать техперевооружение предприятия, осваивать новые технологии с учетом требований завтрашнего дня, что важно для повышения конкурентоспособности. А. Лоцманов в своем выступлении привел конкретный пример значения стандартов в продвижении инновационных разработок: «В Советском Союзе была создана уникальная технология — бурение скважин алюминиевыми трубами. Когда в перестройку мы попытались выйти с этой продукцией за рубеж, никто эти трубы не стал покупать. Тогда наши специалисты разработали стандарт ИСО, что сразу открыло дорогу на мировой рынок».

Пример иного рода, уже из наших дней, привел Аркадий Злочевский, президент Российского зернового союза. «Я за ужесточение требований к ввозимой нам в страну продукции, в том числе в области сертификации. Но я категорически против, чтобы мы ужесточали требования к экспорту нашей продукции. С какой стати? Посмотрите, сегодня с экспортера требуют два сертификата — один для оформления таможни, другой для покупателей. В результате мы дважды платим за одно и то же, а это уйма денег, времени и средств», — заявил эксперт.

Впрочем, обилие всяких бумаг, в том числе и сертификатов, вовсе не является гарантией качества товара, поскольку, как справедливо заметил Юрий Михеев, генеральный директор Поволжского отделения Российской инженерной академии, 80 процентов таких документов просто-напросто покупается. В условиях, когда все поставлено с ног на голову, эта «наработанная» тактика выгодна производителю, поскольку никто не отслеживает качество исполнения сертификатов.

Завершая наш краткий обзор проблемы, заметим, что реформаторам техрегулирования не удалось создать цельную, работающую модель. Она постоянно «тормозит», дает сбои и просто «рассыпается» на дороге. Это значит, что модель построена против законов природы, то есть в нашем случае — против государственных интересов. Идеология, заложенная в основу реформы, глубоко порочная и изначально «инвалидная». Возврат к логике процесса (технического, производственного и просто человеческого) неизбежен. В противном случае данная модель рано или поздно развалится и погребет под своими обломками ее создателей.