Роджер Фелен оказался невосприимчивым к внешнему женскому шарму. Это она увидела, как только вошла в кабинет. Он гордился пониманием своих служебных обязанностей. Он был опытен и холоден. Он мог сразу различить, есть в человеке амбиции или простая заинтересованность. Поэтому она должна была показаться такой, какая ему больше по нраву. И она продемонстрировала ему честность и невинность.

И это сработало.

Но это был только первый шаг. Роджер Фелен был всего лишь стражем дворца. Миновав его, она приступит к своей главной цели.

С собой в машину она прихватила брошюру, выпущенную для акционеров компании. В ней были фотографии всего руководства компании. Она медленно перелистывала брошюру, прислушиваясь к шуму мотора. Ее внимание привлекла фотография полноватого, краснолицего человека средних лет, широкая улыбка которого скрывала безвольный подбородок.

«Харли Шрейдер, — прочла она подпись. — Управляющий по торговле».

Она переворачивала страницы, вглядываясь в лица руководителей компании, светившиеся истинно американскими улыбками, которые эффектно скрывали их личные качества. Взгляд ее задержался на фото красивого мужчины около пятидесяти лет, с волевым подбородком и несколько суровыми чертами лица. Подпись под фото гласила «Рой Инглиш. Вице-президент, руководитель финансовой службы».

Брови у нее поднялись, когда она всмотрелась в глаза на фотографии. В них светился ум. Этот умнее Роджера Фелена. Ведь Рой Инглиш действовал на более высоком уровне. С этой высоты он хорошо видел многое.

То же самое можно было сказать и о других его коллегах по высшему руководству. Все они были умными, безжалостными, иначе бы не достигли столь высокого положения. Должно быть, немало погребено людей на их пути к успеху.

Но она не боится их. Они представлялись ей медведями-мишенями в тире, с ревом двигавшимися под дулом ружья, пока выстрел не поразит их. Если жестокость делала их опасными, то гордость была их ахиллесовой пятой, делавшей уязвимыми перед ней.

Она знала, что делать. Вопрос заключался только в том, где начать.

С этой мыслью Джил Флеминг подъехала к своему новому дому — небольшой квартирке в скромном районе в нескольких милях от здания компании — и хорошо выспалась перед первым рабочим днем.

Чикаго, штат Иллинойс. 23 июня 1971 года

Эрл Бад Оуинс сидел за столом в своем кабинете в «Оугилви, Торп и Оуинс» — одном из самых крупных и процветающих рекламных агентств в Чикаго.

Сегодня перед ним сидела одна из «умниц» — претендентка на должность в его агентстве. Звали ее Лесли Чемберлен, и она только что с отличием окончила Корнелльский университет. Ее наставником на факультете был профессор Джеймс Несбитт, однокашник Бада по колледжу, одно время работавший с ним в рекламном деле.

Бад Оуинс перевел взгляд с привлекательной молодой женщины на ее личное дело, лежавшее перед ним. Затем он закрыл папку и откинулся в кресле.

— Я говорил, что хочу познакомиться с вами лично, — сказал мистер Оуинс, — потому что я уважаю Джимми Несбитта. Джеймс говорит, что вы самая блестящая из студенток, которые учились у него за последние годы.

Он помрачнел.

— Но я буду откровенен с вами, мисс Чемберлен, — сказал он. — Я не люблю университетские таланты. Я немало перевидал их здесь за годы своей работы. Университетские детки думают, что реклама — это веселое занятие. Когда же они понимают, что это тяжелый труд, то сбегают, чтобы заняться чем-либо полегче.

Лесли промолчала. Она просто смотрела на него прямым умным взглядом.

— И еще одно, — добавил он с явной враждебностью, — я мало доверяю представительницам вашего пола. Ни в работе, ни вообще. Как бы преданны они ни были работе, все они кончают тем, что влюбляются, и это отвлекает их от работы. Рано или поздно влюбленность приводит к замужеству, детям, увольнению и тому подобное. Реклама — это работа, требующая ста процентов вашего времени и ста процентов отдачи. За одну ночь вы не взлетите на вершину служебной лестницы. Вы должны заплатить за это высокой ценой. На это потребуются годы. Рекламное дело не для любителей.

Лесли промолчала и на этот раз. Выражение ее лица было спокойным, словно она отказывалась пойматься на крючок, который он ей закидывал.

— Итак? — спросил он раздраженно, — вы слышали, о чем я говорил?

— Да, сэр, слышала, — сказала она. — Сто процентов есть сто процентов. Если это то, что вы требуете, я готова. Если вас не удовлетворит моя работа, то дайте мне знать. Вот все, что я могу обещать.

Бад Оуинс был ошеломлен. Он был готов невзлюбить эту девушку, даже возненавидеть с первой минуты, как она вошла в его кабинет, ясноликая, с красивой фигурой. Он был враждебно настроен по отношению к ней, как только прочел первоклассные характеристики в ее деле. Но она проявила мужество, выслушав его и не попытавшись разуверить в неоправданном недоверии, что произвело на него хорошее впечатление. Да и в глазах ее, таких необычных по цвету, явно был виден ум. Этого он не мог отрицать.

Она продолжала смотреть ему прямо в глаза.

— Что касается моего пола, — добавила она, — то я немногое могу сказать, чтобы умерить ваши опасения. Если вы придерживаетесь такого мнения о женщинах, вам следует нанимать мужчин.

Она замолчала. Нахмурив брови, он неодобрительно перевел взгляд с ее настороженных глаз на красивую фигуру под строгим деловым костюмом. Она была искренна, амбициозна и талантлива. Однако от этого его раздражение не проходило. Как истинный знаток людей, Бад Оуинс понимал, что она может быть полезной для фирмы. Но он упорно не хотел идти против своих принципов. С трудом завоеванный успех и годы заставляли его придерживаться выработавшихся в нем предрассудков.

Бад Оуинс еще раз внимательно посмотрел на нее, взвешивая все «за» и «против». Наконец встал, подошел к шкафу, где стояли папки с документами, и вынул одну из них, внушительного размера. Положил папку на стол перед ней.

— Взгляните, — сказал он.

Лесли открыла папку. В ней находились оттиски рекламных объявлений крупной компании по производству кухонного оборудования и электробытовых приборов «Орора эпплайенс корпорейшн».

— Вам знакома эта компания? — спросил Бад Оуинс.

Лесли кивнула.

— Конечно. Она существует давно. Насколько мне известно, их продукция прочная и надежная. Дома у моего отца есть холодильник «Орора», которым мы пользуемся с тех пор, как я себя помню.

Бад Оуинс улыбнулся, указывая на одно из объявлений.

— Так говорится и в рекламе.

Лесли посмотрела на проспект. Реклама была ей знакома. «Орора эпплайенс» пользуется ею по крайней мере лет двадцать-тридцать. На ней изображена невзрачная домохозяйка в переднике посреди кухни. Она протягивает детям пакеты с бутербродами и улыбается.