Оставалось только стоять и ждать... Какое-то время я пыталась читать «Выходи за меня замуж» Джона Апдайка, но, оттого что стремительно темнело, пришлось прекратить. Я убрала книгу в сумку, стянула волосы резинкой, достала телефон и, щурясь, набрала номер.

Голос мужа был пересыпан песком:

– Да?

– Это я.

– Алло?

– Это я!

– Ну...

– Я долетела.

– Опять не брала трубку...

– Ты спал?

– Нет. Скажи, почему ты опять не брала трубку?

– Не успела...

– Почему не перезвонила?.. Я волновался.

– Прости – не видела, что пропущен звонок.

– Ты же сказала, что не успела... Слушай!..

– Извини...

– Зачем тебе вообще носить телефон, если ты никогда не отвечаешь на звонки?

– У меня не было настроения...

– Что это значит?

– Мы плохо поговорили...

– Это ты плохо поговорила.

– Хорошо, это я плохо поговорила.

– Интересно... А почему ты плохо поговорила?

– Потому что мне сорок два.

– И что?

– И скоро будет уже поздно.

– Не понимаю... О чем ты?

– Я про ребенка... А плохо мне – оттого, что ты меня не понимаешь...

– Давай не будем!

– Извини.

– Как полет?

– Нормально.

– Спала?

– Нет.

– Писала?

– Нет... Наблюдала.

– За кем?

– За женщиной.

– Что за женщина?

– Не знаю, она сначала прощалась с кем-то по телефону минут сорок!

– И?

– Помнишь,кнам привели такого... Скрипача... На Новый год... Ну помнишь, он еще играл и все не мог закончить...

– И что про скрипача?

– Ну вспомни... Каждый раз его произведение будто бы заканчивалось, а за этим вдруг еще и еще... Такая нескончаемая гирлянда...

– Тебя завело?

– Чуть-чуть... Ты знаешь...

– Знаю.

– Но потом она замолчала и тут же заснула...

– А ты почему не спала?

– Потому что она положила на подлокотник свою руку...

– Ну...

– И у нее на руке была огромная штопаная рана. То есть практически оторванный мизинец, пришитый назад. Черными грубыми нитками. Ужас!

Муж на том конце провода зевнул:

– Извини...

– Рана заветрилась, но не зажила. Вся в каких-то полупрозрачных пузырях, как при ожоге... И в этих мутных штуках перекатывалась желто-коричневая жидкость. Смотреть было противно, оторваться невозможно!

– Узнаю брата Колю!

– Я тут же придумала, как ей оторвали палец и как спас ее красивый молодой хирург. Под рукой у него не было ни иголок, ни ниток... Хирургических, я имею в виду... Он тогда вытянул нитку из своих дорогих брюк, допустим, это было в театре... Или лучше из джемпера, из брюк не так гигиенично... И ее же заколкой для волос пришил ей несчастный палец. Потом, конечно, они полюбили друг друга... И вот так истерически долго она прощалась именно с ним... Я закончила, извини...

Муж опять зевнул.

– Ты спал?

– Почти. Запиши это! Значит, ты не спала?

– Нет.

– Почему ты не можешь принять таблетку?

– Ты знаешь, я не люблю таблетки, а потом, если я хочу спать – я сплю.

– Так почему ты не спала?

– Я уже было... Была готова... Честно... Но тут мне на голову уронили сумку... И уж я совсем...

– Прямо на голову?

– Ну на плечо, и ухо задело, если точно... Но когда ты этого не ждешь, кажется, что просто как слона на голову...

– Кто?

– Не знаю... Парень...

– Идиот!

– Может быть, идиот...

– Конечно, идиот!

– Хорошо, идиот.

– А вдруг у тебя сотрясение мозга?

– Нет!

– Ты можешь сходить к врачу?

– У меня нет сотрясения...

– Откуда ты знаешь? Сходи к врачу!

– Хорошо.

– Что, пойдешь?

– Нет... Извини...

– Телефон не выключай и положи куда-нибудь поближе.

– Хорошо.

– Давай.

– Пока.

– Пока. Я буду в понедельник. И держись подальше от идиотов. Их к тебе тянет.

– Извини, что разбудила. Хорошо, буду держаться подальше от идиотов.

– Пока.

Я растерянно посмотрела на телефон и убрала его в сумку. Пошел дождь...

– Я могу вас подвезти.

– Что?

Передо мной стоял совсем молодой человек и свободной рукой прикрывал шею воротником пальто.

– Я тот самый, который сумку уронил... Ну... Идиот! Вы здесь проторчите час, если не больше...

– Сколько вам лет? У вас права-то есть?

– Нет...

– И?

– У меня есть водитель...

* * *

Кресло «Мерседеса» подогревалось, за окном летели косо натыканные в тающие сугробы деревья.

Он сидел на переднем сиденье, положив на водительское кресло мальчишескую руку.

– Значит, вы пишете для кино... А откуда берете идеи?

– Истории? Из жизни. – Я опять отвернулась к окну.

– А что, с вами всякое случается?!

– Да, я притягиваю истории.

– А потом записываете... И из этого делают кино?

– Не совсем... Это сначала наталкивает меня на идею, а потом я ее развиваю...

– Я посмотрел недавно «Столкновение», но не все понял... Вы видели?

– Нет... Как-то со временем не получилось... Но очень хочу посмотреть...

– У меня есть диск...

– Да?

– Хотите, дам? Можем проехать мимо моего дома...

– Не стоит.

– Тем более это по пути.

– Нет... Как я вам его верну?

– Я во второй раз смотреть не буду. Я никогда ничего не делаю дважды.

– Хорошо.

– Спасибо.