Пожалуй, юноша преувеличивал: не та он был фигура, чтобы стать предметом подобного торга. Просто очень молодым людям, тем более если они имеют отношение к самым вершинам власти, свойственно считать свою персону центром Вселенной. С возрастом, если человек не полный дурак, это проходит.

Кстати, стоит заметить, что направление мыслей у Николеньки было самым возвышенным и благородным: теперь он даже жалел о том, что черкесы не перерезали ему глотку! Искренне жалел, ни на йоту перед собой не рисуясь! Он был воспитан так, что смерть казалась ему предпочтительнее собственного публичного позора и тяжкого урона для России.

Сепаратный мир — это, конечно, вряд ли. Равно как и территориальные уступки. Но вот перемирие, которое сорвало бы давно готовящееся наступление Кавказской армии и позволило бы войскам Киамиль-паши закрепиться сильнее, это — да. Вполне возможная цена. Плюс астрономическая сумма денег, а с финансами в России дела обстояли по военному времени неважно.

Но не это главное! Нашлись бы деньги, в конце-то концов. Только вот турки и немцы с австрийцами молчать об инциденте с позорным пленением великого князя не станут, благородство для них — звук пустой. Они ударят во все поганые колокола, они будут издевательски злорадствовать и язвить. Газеты стран Тройственного союза постараются выставить взбалмошного юнца в самом нелепом и смешном виде. Тем же займутся оппозиционные газеты стран Антанты, да и в самой России ехидных критиканов хоть отбавляй. А значит, речь пойдет о подрыве престижа царствующего дома Романовых и всего государства в целом. Это и в мирное время принесло бы колоссальный вред, а уж когда гремит такая война… Моральный дух общества, вера людей в правящую династию — это ничуть не менее весомые факторы борьбы с врагом, чем количество пушек. Проще говоря: если над родственниками царя и самим государем начнут хихикать, а то и смеяться в голос и враги, и друзья, это самым негативным образом скажется на ходе боевых действий.

…В лицо Николеньке пахнуло влагой: арба двигалась уже по каменистому берегу озера Ван. Юноша изо всех сил пытался отвлечься от мрачных мыслей, подумать о чем-нибудь хорошем и приятном. Скажем, о Вере Холодной. Получалось не так, чтобы слишком хорошо.

«Благодарение небесам, что она меня не видит сейчас, — с горечью думал он. — Нет, любимая никогда и ни за что не должна узнать про мою глупость и мое унижение. Значит? Значит, у меня один выход: покуда меня не опознали, бежать из плена любой ценой, не считаясь ни с каким риском, даже при самых эфемерных шансах на успех. Тогда я либо обрету свободу, либо безвестно погибну. Но при обоих исходах я не принесу вреда России и не стану посмешищем в глазах Веры!»

Верховный главнокомандующий великий князь Николай Николаевич выполнил свое обещание: на третий день после прибытия поручика Голицына в Эрджиш у Юденича появились два долгожданных «Фармана». Это позволяло попытаться провести аэроразведку южного берега озера Ван с тем, чтобы уточнить местоположение окаянной супергаубицы, которая продолжала тупо садить вслепую снаряд за снарядом по русским позициям.

Уже появились первые серьезные жертвы: один из снарядов взорвался неподалеку от полевой госпитальной палатки, похоронив раненых и врача с двумя сестричками милосердия под валом выброшенной взрывом земли. Осколком другого снаряда перерубило пополам молоденького вольноопределяющегося. Картинка та еще получилась. Не для слабых нервов.

Паники среди личного состава покуда не началось, но если и дальше так пойдет, то паника не замедлит воспоследовать. А более всего русских солдат возмущала наглая безнаказанность турок! Словом, с «Большой Бертой» необходимо было покончить. Чем скорее, тем лучше.

…Двухместный биплан с российскими двуглавыми орлами на нижних крыльях кружился над позициями турок на высоте около пятисот сажен. Пилот «Фармана» оказался настоящим мастером своего дела и храбрецом: он успешно справлялся со своим аппаратом в условиях гор, хоть летать в горах и над горами считалось среди авиаторов делом гибельным.

Но этот пилот был человеком опытным, он летал еще на первых «Блерио» и учился управлять аппаратами разных конструкций у самого Рыжего, знаменитого Сергея Уточкина, одного из первых русских авиаторов, которого прозвали так за цвет волос и которого знала, без преувеличения, вся Россия.

Сзади, за пилотом, в открытой кабине «Фармана» сидел наблюдатель-разведчик. На головах обоих были надеты кожаные шлемы с шерстяной прокладкой, лица их были почти закрыты огромными авиационными очками-«консервами», защищавшими от встречного ветра.

На коленях у наблюдателя лежал портативный фотоаппарат «Cannon», последнее достижение британской технической мысли, заряжавшийся специальной кассетой с десятью фотопластинками повышенной чувствительности. Пластинки менялись с помощью специального рычажка, так что можно было, не открывая корпуса, сделать десять снимков. Глазок объектива тоже работал автоматически: он открывался и закрывался после нажатия двух соответствующих кнопок. Словом, спасибо британским союзникам за такой подарок!

Кстати, в этом портативном фотоаппарате англичане впервые применили ирисовую диафрагму.

Портативный-то он портативный, но все же пол-аршина в длину ящичек и весьма тяжелый.

Фотосъемка с аэропланов была делом новым, толком еще не освоенным, но военные специалисты прекрасно представляли, какие блестящие перспективы открывает она для разведки. Однако пока что приличные результаты — четкие снимки вражеских позиций — получались, что называется, через два раза на третий.

Местоположение «Большой Берты» обнаружили довольно быстро, такую дуру не упрячешь. «Фарман» прошел над южным берегом с востока на запад, и — вот она, зараза! Поглядеть сверху было на что: подъездные пути, мощная платформа с громадным орудием на ней, орудийная прислуга, суетящаяся вокруг гаубицы. Все видно, как на ладони, все ясно. Наблюдатель деловито сделал привязку к оперативной двухверстке, поставил на карте карандашную отметку и, перевесившись через борт аэроплана, сделал пять снимков.

Все ясно? Задание выполнено, и можно лететь назад? Нет, все, да не все, и возвращаться рано. Потому что совсем рядом с исполинским орудием размещался некий непонятный объект: огороженный столбами в два ряда небольшой клочок земли, квадрат примерно сто на сто метров. По углам квадрата торчали четыре вышки, очень похожие на караульные. Внутри периметра огороженного участка виднелись крыши нескольких строений, между ними передвигались какие-то люди.

Что бы это за объект такой мог быть? С высоты не разберешь наверняка, есть у людей внутри периметра оружие или нет. И, кстати, что там между столбами? Не колючая ли проволока натянута? Опять же, с пятисотсаженной высоты не разглядишь. А надо бы, потому что по коридорчику, ограниченному двумя рядами столбов, движется какой-то человек, очень напоминающий солдата-охранника. Вот у него за спиной точно посверкивает что-то. Скорее всего, винтовочный штык. Караульный? Кого это он там караулит?

Словом, хорошо бы спуститься пониже.