— Вы меня очень обяжете!.. — обрадовался инженер, доставая письмо, — я бы никогда не обратился к вам…

— Давайте!.. — не глядя, перебил Коля, почти вырвал письмо, круто повернулся и зашагал. Инженер даже немного растерялся.

— Так я вас здесь подожду!.. — крикнул он вдогонку.

Коля Вязовкин, не оборачиваясь, кивнул головой.

Нина была в саду, когда он нашел ее.

Девушка одна сидела на той же скамейке, и на коленях у нее лежала книга, но Нина не читала. Все эти дни она просидела дома, боясь встретиться с инженером, и все время проводила в глубине сада, где по целым часам сидела, сжав руки и бледными отчаянными глазами глядя прямо перед собою на пожелтевшую листву. Ей некому было рассказать, что она пережила, некого было спросить о том, чего она не понимала, и девушке казалось, что все кончено, больше жить не стоит.

Неужели же повсюду такой обман, такая же страшная, пошлая грязь?.. Что же это такое?.. Или это она такая несчастная, такая жалкая, что с нею обращаются так подло и гадко, или же все переживают то же самое?.. Неужели и с Анни было так?..

Нина представила себе добродушного ротмистра и впервые увидела в нем только сытое, грубое, пошлое животное. И все мужские лица, которые она представляла себе, были такими же животными и чувственными. Отвращение и тоска сжимали сердце девушки. Она чувствовала себя точно среди диких зверей, совершенно беспомощной и беззащитной.

А где же та любовь, о которой она читала и слышала?..

Песок заскрипел под грузными шагами. Девушка испуганно вскинула глазами и увидела Колю Вязовкина.

Краска разлилась по ее побледневшим, похудевшим щекам. Нина торопливо опустила глаза в книгу. Вот вам письмо… — не здороваясь, сказал Коля Вязовкин.

Те же огромные, пугливые глаза остановились на письме, которое он протягивал, но Нина не взяла письмо.

Коля Вязовкин уныло и внимательно посмотрел на нее и опустил руку.

— Может, вы не хотите?

Нина взглянула ему в глаза, потом на письмо, потом опять на него, и Коля видел, как она колебалась.

Боже мой, как хотелось девушке прочесть это письмо, поверить, что здесь одно недоразумение, что все объяснится, и тогда… Что — тогда, Нина не знала, но мысль о том, что она уже никогда не увидит инженера и не почувствует его поцелуев, казалась ей невозможной, страшной, как смерть.

Зачем Коля Вязовкин смотрел так серьезно и строго, что Нина даже не посмела показать, что делается у нее на душе?.. Ей казалось, что, если она возьмет это письмо, Коля будет презирать ее, как самую ничтожную женщину. Да и презирает уже!..

Коля Вязовкин подождал, подумал, потом решительно сунул письмо в карман и пошел прочь.

— Коля!… - жалобно вскрикнула девушка, когда студент был уже далеко.

Коля оглянулся.

Нина жалко улыбнулась ему, точно умоляя о пощаде, но взгляд студента был так же строг и серьезен. Силы оставили ее. Нина закрылась руками и заплакала.

Коля Вязовкин внимательно, казалось, без жалости, сверху смотрел на ее мягкие вздрагивающие плечи, повернулся и ушел.

Инженер ждал его, нетерпеливо прохаживаясь взад и вперед.

— Ну, что?.. — быстро спросил он, когда студент появился из-за поворота.

Коля Вязовкин молча протянул письмо.

Инженер поспешно схватил конверт и тут же узнал свой собственный прекрасный почерк.

— В чем дело?.. Вы не передавали?.. — слегка покраснев, спросил он.

— Нет, я передал… — уныло возразил Коля Вязовкин.

— Ну и что же?..

— Ну и ничего… — еще унылее пробормотал Коля.

Инженер вспыхнул. Насмешка почудилась ему в голосе, студента, и в самом деле показалось, что положение глупо и комично. Злоба и желание на ком-нибудь сорвать ее охватили инженера.

— Тэкс-с!.. — процедил он сквозь зубы. — Очень хорошо!.. Благодарю вас!.. Это я и сам мог бы сделать… болван!.. — пробормотал он про себя.

Коля Вязовкин услышал и слегка побледнел, но не сказал ни слова. Инженер нагло посмотрел на него. Покорность студента, которую он принял за трусость, подзадорила его.

— В таком случае, — медленно и со смаком начал он, — передайте вашей прелестной Ниночке, что она просто…

Инженер невольно запнулся, так страшно побледнел и выпучил глаза Коля Вязовкин. Но прежде чем Высоцкий успел что-нибудь сообразить, студент бешено схватил его за грудь, рванул к себе и со всего размаха ударил спиной и затылком о ближайшее дерево. Шляпа соскочила с головы инженера, он тяжко крякнул, и перед глазами у него дугой полетели все сосны и дачи.

Дальнейшее произошло с быстротой молнии: вырвавшись из рук Коли, инженер отскочил шага на два и поднял палку, но палка со странной легкостью выкрутилась у него из рук и от жгучей боли в щеке и ухе Высоцкий едва не потерял сознание. Он пытался закрыться руками, но удары сыпались как град на руки, на голову, на спину, ноги его разъехались, и, оглушенный, разбитый, не похожий на человека, он бессильно ткнулся головой на мягкую кучу пыльной хвои.

Откуда-то набежавшие люди держали Колю Вязовкина и вырывали у него палку инженера. Со всех сторон кричали, ужасались, суетились, махали руками. Человек пять сразу старались поднять инженера и никак не могли поставить его на ноги. Лицо Высоцкого было страшно до неузнаваемости, изо рта и носа текла кровь, смешанная с грязью, зубы стучали, глаза смотрели бессмысленно и дико.

В трех шагах, посреди аллеи, стояла Анни и с ужасом смотрела на инженера, а грузный ротмистр заслонял его от рвущегося Коли Вязовкина и кричал:

— Да вы с ума сошли, что ли?

Через два дня после скандала, о котором говорили все дачи, Нину увезли домой, в Харьков, и она долго была больна.

Вся осень прошла для девушки как какой-то мутный и бледный сон. Впоследствии она даже плохо помнила это время, которое представлялось ей в виде бесконечной серой полосы. По целым дням она сидела у себя в комнате, от всех запиралась, раздражалась из-за всякого пустяка и плакала, и ей казалось, что вес ненавидят и презирают ее.

О Высоцком она не вспоминала. Он просто провалился в какую-то пустоту, и эта пустота была и вокруг и в самой девушке. Что-то заплевано, загажено, изуродовано в душе, и трогать эту язву было бы слишком мучительно. Только казалось, что в жизни все кончено и уже никогда не будет так весело, легко и хорошо, как прежде.

И сама себе девушка представлялась другою: она часто смотрела на себя в зеркало и перед нею была какая-то новая, чужая женщина, с постаревшим худым лицом и большими, что-то знающими уже глазами.

Коля Вязовкин уехал в Петроград, уехали и Анни с мужем, и Нина была даже рада этому, потому что меньше лиц напоминали ей пережитое.