– Да, знаю, – кивнул Юханссон.

– Это здесь, – сообщил Ярнебринг и открыл первую папку. – Я убрал скрепки, так тебе будет легче листать. Потом еще прикрепил бумагу для заметок на каждой второй странице, если ты захочешь делать для себя пометки. Сначала идет содержание, потом исходное заявление, затем все прочее. Точно, как ты предпочитаешь.

– Очень мило с твоей стороны, Бу, – сказал Юханссон. – Весьма предусмотрительно, – добавил он и в это самое мгновение чуть не разрыдался.

К счастью, вовремя успел достать носовой платок и громко высморкался несколько раз, прежде чем немного успокоился.

– Как ты себя чувствуешь, Ларс?

Ярнебринг обеспокоенно посмотрел на него.

– Все нормально, – заверил Юханссон. – Это из-за таблеток, – солгал он. – Внезапно сопли начинают течь ручьем.

– Ты уверен? – спросил Ярнебринг.

– Да. А как дела с моей одеждой, кстати? Разве ты не обещал принести ее для меня, чтобы я смог взглянуть на место, где жила Жасмин? Изучить путь ее следования от матери к отцу. Потом я хотел бы посмотреть, где ее нашли. Около Скоклостера.

– Я разговаривал с Пией, – признался Ярнебринг. – И с медсестрой в твоем отделении. Ни одна из них, похоже, не в восторге от такой идеи.

– Но, черт побери, Бу, – проворчал Юханссон. – Какое это имеет отношение к делу? Я же совершеннолетний, не так ли? И не псих на принудительном лечении. Наверное, самое время тебе, и Пии, и всем другим начинать считать меня полноправным гражданином.

– Сам я пока считаю тебя обычным пациентом, – возразил Ярнебринг. – Если ты не продолжишь бузить, конечно, поскольку в этом случае мне придется разобраться с тобой как с обычным, беспокойным завсегдатаем дурки, а с таким поворотом событий ты не справился бы даже в те времена, когда твоя правая работала как часы.

Юханссон ничего не сказал. Не испытал также никаких особых эмоций. Разреветься у него и мысли не возникло.

– Так с чего ты хочешь начать? – спросил Ярнебринг.

– Расскажи, как она умерла, – попросил Юханссон.

– У тебя все есть в этой папке, – сказал Ярнебринг и поднял еще одну. – На случай, если возникнет желание прочитать самому. Здесь все. Протокол вскрытия. Результаты химического анализа, исследования ГКЛ[4], характеристика места находки, одежды и прочее.

Юханссон покачал головой. Он не мог перелистать такое количество бумаг, и, как только пытался читать, головная боль сразу же давала о себе знать.

– Лучше, если ты расскажешь, – сказал Юханссон. – Для начала поведай мне, как она умерла. Кто делал вскрытие, кстати?

– Шёберг, – сообщил Ярнебринг, – старый профессор. Настоящая легенда, Шёберг. Тот, кто мог вскрывать двух бедняг одновременно и при этом читать лекцию таким, как ты и я.

– Я считал, он уже вышел на пенсию к тому времени.

– Так и есть, – подтвердил Юханссон. – Но в то лето в судебной медицине творилось просто черт знает что. Помнишь патологоанатома, подозреваемого в убийстве проститутки, это случилось незадолго до того…

– Да, я помню его, – перебил друга Юханссон. – Какое он имеет отношение к делу?

– Никакого, – сказал Ярнебринг и покачал головой с целью придать больше веса своим словам. – Он уехал за границу ради каких-то исследований. Хотя у него земля точно не горела под ногами. В любом случае не осталось ни души. Поэтому появился Шёберг, чтобы навести хоть какой-то порядок на своем старом рабочем месте. Именно в таких случаях, как изнасилованные и убитые маленькие девочки, он имел особенно наметанный глаз, как ты наверняка помнишь.

– Шёберг, – сказал Юханссон. – Совершенно незакомплексованный, и в тех случаях, когда он с душой брался за дело, не требовались ни полиция, ни прокурор, ни суд. Так я слушаю. – И он откинулся на подушку.

Вскрытие Жасмин Эрмеган провели в субботу 22-го и в воскресенье 23 июня 1985 года. Протокол оформил и подписал три дня спустя, в среду 26 июня 1985 года, заслуженный профессор в отставке, доктор медицины, дипломированный врач Рагнар Шёберг. Обладатель разборчивой, аккуратной, с легким наклоном влево подписи и довольно сложный в общении человек.

Первое предварительное заключение Ярнебринг и его коллеги получили гораздо раньше, уже вечером в субботу 22 июня, и только несколько дней спустя, когда отправил протокол по почте, Шёберг позвонил Ярнебрингу и попросил его и других коллег из сыска прийти «для доверительного и чистосердечного разговора». Если они не возьмут с собой Эверта Бекстрёма, конечно.

– Я не могу даже видеть этого маленького идиота, – объяснил Шёберг. – Единственно я утешаю себя тем, если мне приходится общаться с ним, что он, вне всякого сомнения, закончит свою жизнь здесь, на моем старом рабочем месте, и уж точно в таком состоянии, когда даже я не смогу сделать никаких разумных выводов.

В душе надеясь, что его предсказания сбудутся, Ярнебринг и его товарищи имели долгий и крайне полезный разговор с легендарным старым профессором.

Жасмин Эрмеган перед смертью весила «примерно 33 килограмма» и имела рост «приблизительно 133 сантиметра», и здесь данные Шёберга не отличались особой точностью, поскольку ее смерть наступила почти неделю назад. И вдобавок тело пролежало все это время упакованным в черный полиэтилен и вдавленным в ил в паре километров на северо-запад от Скоклостерского замка в Упланде.

Жасмин задушили, скорее всего, при помощи подушки, ведь Шёберг нашел птичий пух у нее в горле и пару белых хлопчатобумажных нитей между зубами.

– Она кусала подушку, когда он душил ее, отсюда и то и другое, – сказал он. – Я хотел бы обратить особое внимание на это. Пух ведь не попал туда, когда она находилась в тростнике. Собака, конечно, разорвала пластик, в котором она лежала, но это произошло с нижней стороны тела. Кроме того, он оказался так глубоко в глотке, что мог попасть туда только в процессе дыхания.

До того как Жасмин задушили, ее изнасиловали. Имело место вагинальное проникновение, и повреждения половых органов были такого характера, какие всегда возникают, если взрослый мужчина подобным образом овладевает маленькой девочкой. В ее влагалище удалось обнаружить половой секрет преступника, но никакой спермы. Ее, однако, хватало на животе, груди и волосах жертвы. Вдобавок на ее розовой футболке.

– Он вышел из нее, прежде чем испытал оргазм, и эякулировал ей на живот, грудь и голову, – объяснил Шёберг Ярнебрингу и его коллегам.

На теле Жасмин, однако, отсутствовали какие-либо естественные для таких случаев повреждения, говорящие об активном сопротивлении, и объяснение этому Шёберг и его коллеги из специализированной химлаборатории нашли в крови девочки и нескольких внутренних органах. В форме быстродействующего и сильного снотворного. В три с лишним раза большем количестве, чем допустимо для нее, если брать во внимание возраст и вес девочки.