Нужны акции! Нужны жертвы, принесенные на алтарь борьбы за всеобщую исламизацию. Трупы нужны, трупы! Без них Галиб рискует превратиться в просто проповедника. А зачем тогда он? Дальше отступать некуда. Нужно убивать. Не хочется, но… без этого не обойтись. Дальше не обойтись. Всякий разведчик, который не в кабинетах, который в поле, проходит через кровь невинных жертв.

Кто-то, кто помельче, кому назначено взрывать мосты, и минировать дороги, и брать «языков» в тылу врага, ликвидирует случайных свидетелей, которые заметили диверсионный отряд на марше. А уж кто это будет – бабушка, отправившаяся в лес по грибы-ягоды, или ее внучка, собиравшая хворост, – никто знать не может. Это как повезет. Той бабушке или внучке.

А кто рангом повыше, тот, не исключено, для внедрения во вражий разведцентр сдаст полицаям своих товарищей по отряду. Друзей своих! Потому что так было задумано – что сдаст и тем выслужится. И те, кто с ним обучались в разведшколе, и летели на самолете, и прыгали с парашютом, и пробирались по лесным дебрям, с кем он из одного котелка ел, знать не знали, и даже предположить не могли, что назначены «пушечным мясом» и изначально вписаны в легенду как жертвы «предателя». И дай бог, чтобы того «предателя» для проверки не заставили пытать своих сотоварищей, вырывая им ногти и расстреливая подле тюремной стенки. Потому что и такое случалось, и нужно было, глядя в лицо своим жертвам, друзьям своим, резать их и жечь, и усмехаться, и заискивать на их глазах перед врагом. И ни единым жестом или взглядом или хотя бы единой слезинкой не выдать себя…

Такая работа.

А кто-то, уже из резидентов, возможно, не будет расстреливать лично сам, но сдаст ценную информацию и враг отбомбится по секретному объекту или воинской части, где погибнут, может быть, сотни людей. Но после этого ему поверят, и продвинут, и допустят… и имея доступ к святая святых, он будет сливать ценную информацию, которая спасет тысячи людей, а может быть, всю страну. И тогда те первичные жертвы будут оправданы. И будут списаны как неизбежные потери.

Так. К сожалению – только так. И никак иначе! Потому что разведка – это не благородные поступки романтиков плаща и кинжала, а оправданная жестокость. Оправданная будущими победами! Так что выбирать не приходится.

Нужны трупы. Лучше не здесь – а там. И лучше много, чем мало. И желательно мирного населения, потому что смерть военных не имеет такого резонанса, как гибель мирных граждан. И значит, эти трупы – детей, женщин и стариков – должны быть! Их должно быть много. И значит, они будут.

А как же совесть?

А совесть, со всеми ее угрызениями, можете оставить при себе. И можете даже от этих переживаний повеситься, но не теперь, не до того – после. После операции. По возможности успешной. Потому что если не успешной, то тогда точно непонятно, зачем были все эти жертвы. Которые станут напрасными. И тут уж точно – только в петлю! Потому что не судят только победителей. И себя победители не судят. А проигравших судят все. И сам проигравший – себя в первую очередь!

Не за жертвы надо слезами и соплями исходить. Нет! За то, чтобы они не оказались напрасными. Потому что есть цель. И есть средства. Пусть такие. Пусть жестокие. Пусть кровавые. Но если цель достигнута, то за средства можно оправдаться. Перед собой, перед страной, перед богом.

Если, конечно, достигнута…

А если нет, то и оправдания тебе нет!

* * *

– Больница? Почему больница?

– В больнице больные. Их много, и они все гражданские. Они не смогут оказать никакого сопротивления.

– Но почему именно больница, а, например, не школа?

– Если выбрать школу или кинотеатр или что-то подобное, то они будут располагаться в центре городов. И люди там будут находиться только днем, потому что ночью ни школы, ни кинотеатры не работают. Проводить операцию в дневное время нежелательно, так как могут возникнуть осложнения с местным населением. Там много охотников, и они могут попытаться оказать сопротивление, защищая своих детей, семьи и дома. Может возникнуть множество непредвиденных осложнений. А в больнице пациенты находятся круглосуточно и находятся не в городе. То есть мы имеем в одном месте много неверных, в ночное, то есть наиболее удобное для атаки время.

Логично.

– Вот карта…

Карта была разложена на столе. Вкруг стола стояли люди. Все стояли. Один – сидел. Сидел Галиб. Все говорили… Он молчал. Он всегда молчал. К чему уже все привыкли.

На карте был город. По виду европейский, потому что с кривыми, разбегающимися из центра улочками. Небольшой, наверное уютный. И очень мирный. Пока…

– Вот больница. Расположена она в пяти километрах от города, в лесу.

Это хорошо, что в пяти километрах. И замечательно, что в лесу. Лес позволяет скрытно сосредоточиться на исходных, незаметно подойти, быстро, с ходу атаковать и так же быстро уйти.

– К больнице ведет единственная дорога. Вот эта…

Действительно одна. Одну дорогу можно перекрыть и легко удерживать. Проще, чем если бы их было две или больше. Тупиковые города – это большая удача.

– Сам город небольшой, на полторы тысячи жителей, стоит в горах, вдали от больших центров. С автобанами соединяется вот этой и этой автострадами.

Всего двумя. Которые, при необходимости, тоже можно заткнуть вооруженными засадами или перегородить завалами из автомобилей. И пока их растащат… Потому что главное в подобных операциях – фактор времени.

– В городе один полицейский участок. Вот здесь. Тяжелого вооружения нет, только пистолеты. Возможно, пара автоматов.

– Сколько полицейских? Всего?

– Десять, может быть, пятнадцать. Плюс административный персонал. Плюс обслуга. Но эти не в счет. Соответственно, ночью будут дежурить два-три человека. И еще двое курсировать по городу и окрестностям в патрульной машине.

– Соседние города?

– Примерно тот же состав. Но эти городки расположены достаточно далеко и, чтобы добраться до места им понадобится не меньше полутора часов.

– Армия?

– Военных поблизости нет. Там курортная зона.

– Охрана?

– Охрана больницы гражданская, без оружия. Один человек на въезде и еще один в корпусе.

– Сигнализация?

– Только пожарная. Тревожная сигнализация отсутствует. Там даже забора нормального нет, только предупреждающие знаки.

– О чем предупреждающие?

– Что это частные владения, и вход запрещен. И еще с просьбами сохранять тишину, так как поблизости находятся больные люди.

Все-таки очень беспечно живут эти неверные. Привыкли к мирной жизни, к тому, что им никто не угрожает. Им даже заборы не нужны – достаточно повесить табличку «Вход и въезд запрещен!», чтобы они встали как вкопанные. Дикий народ. В смысле сильно цивилизованный.