— Инна, — представилась я, Генриетта имя редкое, а две Генриетты — это слишком. — Спасибо, что согласились помочь.

Девушка слегка обалдела от эдакой прыти, но руку пожала, назвав своя имя, и устроилась за столом напротив меня.

— Так в чем проблема?

— Давно здесь висит эта фотография?

— С воскресенья, пятый день… мы к юбилею готовимся.

Я вздохнула с заметным облегчением. Выходит, видеть эти снимки Ольга не могла, находясь в заключении.

— На фотографии моя подруга. Так случилось, что мы давно не встречались… с седьмого класса, — глазом не моргнув, соврала я. — Моя семья переехала в другой город, и мы потеряли друг друга… Мне бы очень хотелось ее найти…

— Этой фотографии десять лет, и я просто не знаю, как вам помочь.

— Может быть, у вас остались ее данные? Поверьте, для меня это очень важно…

— Какие данные? — нахмурилась Татьяна. — Я же говорю: фотографии десять лет, я тогда даже не работала. Девушек сфотографировали на память как первых посетителей, и все…

— Логично было поинтересоваться их именами, может, и номером телефона…

— Не думаю…

— Но ведь вы тогда еще не работали и наверняка не знаете… Я очень, очень прошу вас помочь. Если надо, я заплачу.

— Вот уж глупости… Может, посмотреть в книге отзывов? — подумав, сказала она.

— А книга сохранилась?

— Наш хозяин все хранит, — улыбнулась Татьяна. — Идемте.

Боясь спугнуть удачу, я вслед за ней прошла мимо кухни в крохотный кабинет, который она делила с девушкой постарше.

— Катя, а где у нас старая книга отзывов? — спросила Татьяна, обращаясь к коллеге.

— В шкафу, посмотри в нижнем ящике. Вик-торыч ее совсем недавно разглядывал, еще сказал: «Вот так пишется история». — Она весело фыркнула и уткнулась в компьютер, а Татьяна открыла шкаф, покопалась с минуту и извлекла книгу в красном переплете, больше похожую на альбом.

— Вот, смотрите, — открыла книгу и, положив ее на стол, пододвинула ко мне. На первой странице я прочитала надпись: «Приятно было узнать, что мы оказались первыми посетителями вашего замечательного кафе. Желаем всем сотрудникам оставаться такими же доброжелательными и веселыми. Удачи вам и побольше посетителей». Ниже дата и две подписи. Одна начиналась с двух заглавных букв, так многие расписываются, первая буква относится к имени. Не очень разборчиво, но начальные буквы, вне всякого сомнения, Н и 3, вместо другой росписи какая-то немыслимая закорючка, однако первая буква, безусловно, К. То есть ни та ни другая Генриетте принадлежать не могла, ведь ее фамилия Романова. Выходит, я обозналась и на фотографии вовсе не она? Или первых посетителей было куда больше?

Я пролистала журнал, следующие записи были сделаны гораздо позднее.

— Как вашу подругу зовут? — спросила Татьяна.

— Генриетта, — ответила я разочарованно.

— Значит, ее фамилия вторая… Как видите, никаких телефонов здесь нет.

— Да, спасибо…

— Чего ищете? — оторвавшись от компьютера, задала вопрос Катя.

— Девушка на фотографии в зале узнала свою подругу. Они много лет не виделись…

— Как интересно… Что за фотография?

— Наши первые посетители…

— Так одна девушка к нам заходит, два дня назад была… увидела фотографию и приятно удивилась, что мы ее сохранили. Официантки рассказывали. Викторыч велел, если она появится, вручить ей пригласительный…

— Мы вечеринку для постоянных клиентов устраиваем, — поспешно пояснила Татьяна. — В честь нашего десятилетия.

— Когда будет вечеринка? — воодушевилась я.

— Во вторник, начало в семь вечера.

— У меня к вам просьба, если девушка придет в кафе, попросите ее, пожалуйста, со мной связаться и позвоните мне сами, чтобы я знала: вы передали мою просьбу.

— Хорошо, — пожала плечами Татьяна. — Сейчас скажу Ирине, она остальным девчонкам передаст.

Я продиктовала номер, Татьяна записала его на листе бумаги.

В зал я вернулась одна, заказала еще кофе, а когда официантка подошла, повторила свою просьбу, не очень рассчитывая, что Татьяна будет о ней помнить. Ирина меня внимательно выслушала, записала номер мобильного в свой блокнот, а я оставила ей на чай тысячу, шепнув:

— Если вы мне поможете, за мной еще две тысячи.

— Сказать честно, я ее ни разу не видела, — нахмурилась девушка, поспешно убирая деньги в карман форменной куртки. — То есть, может, видела, просто внимания не обращала. Или она не в мою смену приходила. Но теперь буду присматриваться.

— Спасибо, — сказала я и поспешила к выходу.

Можно считать, что удача мне улыбнулась.

Если надпись в книге сделала Генриетта, что за странность с фамилиями? Ответ прост: Генриетта успела ее сменить. Ведь прошло десять лет. Она могла выйти замуж. По словам Кати, одна из официанток видела девушку с фотографии, несомненно, это подруга Генриетты, сама она появиться здесь два дня назад не могла. Если бы мне удалось разыскать девушку… Она заходит сюда… пусть редко, но заходит. Ей передадут мою просьбу. Она должна позвонить, хотя бы из любопытства.

Я была немного раздосадована тем, что удача, поманив, вдруг исчезла за горизонтом, но надежды все-таки не теряла. Придется запастись терпением… Так ли уж важно, узнаю я о прошлом Генриетты или нет? — попыталась я себя вразумить. Что мне с того, если ее не может быть рядом? Есть кое-что поважнее… Мне бы следовало подумать о том, как устроить свою жизнь, а не ввязываться в авантюру с Ольгой и не искать человека, которого больше не существует. А если Генриетта жива? — впервые предположила я. Испугалась в последний момент и поспешила выбраться на берег. Течение сильное, но для хорошей пловчихи прыжок с моста вовсе не означает безусловную гибель. Она вернулась за своими вещами и вместо них обнаружила мои. Как она отнесется к подобному обмену, к тому, что я вместе с паспортом присвоила ее имя? Будь я на ее месте, поспешила бы к поезду… Хотя с какой стати она должна думать, что я воспользуюсь железнодорожным билетом? Но проверить была обязана… Все это плод моего воображения, нежелание смириться с тем, что ее больше нет. Но если все-таки допустить подобную мысль… Что она подумает обо мне? И как поступит? Пойдет к моему мужу? Или в полицию? А что ей еще останется? «Господи, да как мне в голову пришло удрать с чужим паспортом?» — в который раз задавалась я вопросом. Ответить на него при желании можно, вот только изменить уже ничего нельзя.

Ольга встретила меня вопросом:

— Как достопримечательности?

— Стоят на своих местах.

— Это хорошо, — кивнула она, что-то помешивая в кастрюльке. — А я вот по хозяйству… Мой руки, будем обедать. Чувствуешь, как пахнет?