– Я не хочу быть хитрым, не желаю быть жестоким, – невнятно ответил Харальд. Язык повиновался с трудом, двигаясь, словно свинцовая колотушка меж окаменевших холмов десен. – Я лишь хочу быть магом!

– Тебе им не быть, – Олав отошел в сторону и дернул за свисающую с потолка веревку. Где-то наверху мелодично и мощно ударил колокол, – Доживай последние мгновения жизни, червь!

Харальд яростно извивался в кресле, борясь с тяжестью и пытаясь встать, а Владетель с холодной усмешкой наблюдал за ним. Глаза его горели страхом и ненавистью.

С легким скрипом открылась дверь, и в помещении появился Иаред в сопровождении нескольких стражников.

– Разоружить его – и в ров, – небрежно бросит Олав, указав на Харальда. – На корм зверюшке.

Сильные умелые руки сорвали меч, отыскали и извлекли кинжал. Затем Харальда буквально выдернули из кресла и потащили, не давая зацепиться ногами за пол. Совершенно ошеломленный, он даже не пытался сопротивляться. Страх судорогами сводил живот, а конечности висели, как тряпки. Запах пива, исходящий От носильщиков, вызывал тошноту.

Они поволокли его через коридор, на лестницу и вышли во двор. Какая-то женщина проводила пленника сочувственным взглядом. В этот момент Харальд на мгновение очнулся и попытался вырваться.

– Не дергайся, – сказал голос Иареда из-за спины. – Только хуже будет.

Они приблизились к огромной, толстой стене замка, плохо различимой в наступивших сумерках, и башня на ней возвышалась словно исполинский гриб. Жертву внесли в темный зев прохода и потащили по узкой, пахнущей отчего-то пылью лестнице.

Проскрипела еще одна дверь, тяжелая, массивная, и они оказались на мокрой после дождя стене. Харальду показалось, что он может рассмотреть любую выбоину, каждую шероховатость в камне, такую остроту на миг обрело его восприятие.

Здесь его поставили, но по-прежнему держали крепко.

В поле зрения появился мрачный, как безлунная ночь. Иаред. Смерил Харальда взглядом с головы до ног, а затем, несильно размахнувшись, врезал пленнику в челюсть.

Боль стегнула, как хлыстом, голова Харальда дернулась, но туман в ней немного прояснился.

– Слушай меня, – сказал Иаред. – И очень внимательно. Или тебя еще ударить, для лучшего понимания?

– Нет, я в порядке, – ответил Харальд, сплевывая кровь. Страх немного отступил, выдавая себя лишь дрожью в руках и комом льда в груди.

– Хорошо, – кивнул Иаред, потирая кулак. – Отпустить тебя я не могу, но помочь – попробую. Сейчас эти два молодца кинут тебя в ров. Там, как ты знаешь, живет прожорливая тварь...

– Знаю, – ответил Харалъд и вдруг зашелся нервным хохотом. От второго удара челюсть занемела, а зубы ощутимо хрустнули.

– Не время хихикать, – вновь потер руку капитан. – Так вот, этот монстр очень глуп и реагирует только на резкие движения, на сильные колебания воды. Хватает все, что быстро плывет. Так что, когда упадешь, тут же замри и первые мгновения старайся не двигаться. Перемещайся медленно и плавно, едва шевеля конечностями. Ни в коем случае не бултыхайся. Задергаешься – конец тебе, сумеешь сохранить спокойствие – может, и выберешься на берег. Если это тебе удастся, беги к тому месту, где мы с тобой встретились, я принесу тебе одежду и оружие. Все понял?

– Все, – облизывая разбитую губу, сказал Харальд.

– Тогда снимите с него сапоги, – сказал Иаред подчиненным, а повернувшись к пленнику, добавил:

– А твой побег мы, если чего, не заметим, вечер уже, не видно ничего.

Харальд нашел силы судорожно кивнуть. С него сняли сапоги и подтащили к краю стены. Меж зубцов оказалось достаточно места, чтобы пропихнуть человека. Ров внизу маслянисто блестел, иногда доносился плеск, Вдалеке темнел лес, окутанный вечерним туманом.

– Ну что, удачи тебе, парень, – сказал сочувственно один из стражников, и в тот же миг Харальд ощутил, что летит.

Не успел испугаться, как ударился о воду. Она оказалась обжигающе холодной, и вот тут-то сердце и зашлось в запоздалом ужасе. Хотелось заорать во все горло, задергать руками и ногами, что есть сил. Закусив губу до боли, сумел сдержаться, позволив себе всплывать из темной глубины медленно и неподвижно, словно упавшее в ров бревно.

В один миг ощутил на лице ток воды и тут же сжался, ожидая нападения. Корчи побежали по всему телу, да еще болезненно хотелось вдохнуть. Чго-то большое и быстрое проплыло рядом и исчезло.

Голова пробила бликующую стену воды, и Харальд вновь увидел белый свет, гору замковой стены рядом, серое, слепое небо и спасительный берег, далеко, очень далеко. Грудь жадно работала, вбирая воздух, руки и ноги замерзли, но шевелиться было нельзя.

Работая кистями, он сумел лечь на воду, и в тот же миг что-то шершавое коснулось спины. Харальд замер, и на миг ему стало жарко. Что-то большое и темное, что он видел краем глаза, поднялось почти к самой поверхности, взметнулся над водой толстый змеиный хвост, и все стихло.

Сколько плыл, он и сам позже не смог вспомнить. Мир вокруг постепенно темнел, наливаясь ночными тенями, вода казалась все холоднее, а берег приближался все так же медленно. В горле стоял ком от постоянного ужаса, одолевала тошнота, и мускулы время от времени немели, отказываясь служить. Приходилось отдыхать. Чудовище рядом более не появлялось, но мощные плески, словно от очень крупной рыбины, доносились постоянно, заставляя пловца нервно вздрагивать.

Примерно за полсажени до берега Харальд не выдержал. Резким движением развернулся на живот и рванул к спасительной земле. Встал на ноги, по пояс в воде, и тут же плеск раздался прямо за спиной, очень близко.

Не помня себя от страха, бросился вперед, преодолевая сопротивление вдруг загустевшей воды. Берег осыпался под пальцами, ноги скользили, тело отяжелело мешком с мокрой шерстью, страх рвал душу на куски острыми когтями...

Судорожным скачком миновал границу воды и нашел силы обернуться. Всего в аршине позади, высунувшись изо рва, щерилась ужасная пасть, такая, что и в кошмарном сне не привидится. Широкая, круглая, полная острых треугольных зубов, она возвышалась памятником совершенному хищнику. Кроме пасти, ничего не было видно.

Харальд судорожно сглотнул, поняв, чего он избежал. Едва переставляя ноги, двинулся в сторону леса. Мокрая трава холодила босые ноги, и живот подводило от голода.

Магия – это технология, доведенная до совершенства.

Альберт Эйнштейн

Харальд измучился так, что заснул прямо на траве под раскидистой елью, не ощущая холода и сырости, правда проснулся оттого, что чихнул, когда капля, упавшая с ветки, попала в нос.

Над миром царила ночь, лишь на востоке занималось робкое белесое зарево. Лес молчал, ночные звери уже затаивались, дневные еще не проснулись. Дождь прекратился, но теплее не стало. Пережитое потрясение и холод сказывались дрожью во всем теле. Кости ломило, двигаться было тяжело, словно в мускулы залили свинец. Ковыляя, как древний старец, Харальд добрался до памятной тропки и двинулся по ней к назначенному месту.