– Штопор.

– Можно открыть и без штопора. – Лера не сводила с меня своих зеленых смеющихся глаз.

– Я знаю, – буркнул я. Лера продолжала сидеть на стуле, со снисходительной улыбкой наблюдая за мной, я же открывал шкафчики уже чисто для проформы, так как уже понял, что сегодня Мистер Штопор решил меня подставить и убыть в неизвестном направлении.

– Лера, я сам все сделаю, – сказал я, чувствуя некоторую неловкость. – Может, подождешь меня в комнате? Включи телевизор, если хочешь.

– Да пожалуйста, – она бесшумно выскользнула из кухни, и я вздохнул. Ну почему мне так не везет? Сначала этот Толян, теперь вино даже открыть нечем... Неожиданно я вспомнил одну из передач «Очумелые ручки», где как раз рассказывалось, каким образом можно открыть вино, если отсутствует штопор.

Я принес на кухню катушку с нитками и несколько раз обмотал горлышко. Так, теперь нужно найти растворитель. Или одеколон. Я полез на лоджию, но ни того, ни другого не нашел, зато обнаружил старую бутылку с остатками керосина. Я положил бутылку в раковину и облил ниточный поясок керосином, после чего поджег его. Ага, а теперь нужно сунуть это горлышко под холодную воду. Как следовало из передачи, от перепада температуры оно отламывалось четко по линии ниточной обмотки. Типа как гусар саблей отрубил.

Я открыл кран с холодной водой и сунул бутылку под струю. Послышался хруст, и я уже смаковал победу, как вдруг увидел, что трещина пошла зигзагом, как линия электрокардиограммы, причем чуть ли не по всей бутылке. Я осторожно взялся за горлышко, надломил. Бдзынь! В руках у меня осталась угрожающего вида «розочка», с помощью которой выясняют отношения алкаши в пивнушках. Такие же острые зубья торчали из самой бутылки. Я уныло смотрел на результат своей «находчивости», с тоской понимая, что пить из такой посудины Лера вряд ли будет. Хотя, пока она не видит, может, разлить вино по бокалам, а бутылку спрятать здесь? И периодически бегать на кухню подливать? Я решил, что это будет оптимальный вариант.

Так, теперь закуска. С чем обычно пьют вино? В голову полезли мысли о сыре, шоколаде, фруктах... К сожалению, из всего того, что пришло мне на память, у меня был только апельсин.

И когда я вошел в комнату с подносом, на котором стояло два бокала и дольки апельсина, Лера одарила меня лучезарной улыбкой.

– За знакомство? – робко спросил я.

– Согласна, – сказала она, и мы легонько коснулись бокалами. Лера чуть отпила и наморщила носик:

– Артур, по-моему, вино бензином пахнет.

Я принюхался. Ешкин кот, и правда.

– Хм... даже не знаю, отчего... – начал говорить я, но Лера меня перебила:

– А у тебя вообще на дне кусок стекла, смотри.

Б...дь. Комментарии, как говорится, излишни. Я молча отставил бокал в сторону и стал угрюмо жевать дольку апельсина.

– Как ты открывал бутылку? – едва удерживаясь от смеха, спросила Лера, тоже отодвигая бокал. Сконфуженно улыбнувшись, я рассказал.

– Чудо в перьях, – вздохнула Лера. Она положила ногу на ногу. Я не мог отвести взора от ее колен, и она это, кажется, заметила.

– Удивительно, как ты вообще умудряешься содержать целый дом. Прости, не хотела тебя обидеть.

– Да, содержу, – сказал я, немного обидевшись. – И, между прочим, еще достраиваю отцовскую дачу.

– Дачу? – удивилась Лера.

– Он всегда хотел иметь свой кусок земли, огород, – пояснил я. – После того как... в общем, когда я остался один, все предоплаты были сделаны, и мне осталось лишь контролировать стройку. Дом почти закончен, мы можем как-нибудь съездить, посмотреть, шашлыки и так далее...

– Непременно, – сказала Лера, и я так и не понял, шутила она или говорила всерьез. В этот момент начали показывать ток-шоу «Стенка на стенку», это где на краю бассейна стоит участник, а на него надвигается стена с вырезанной фигурой, и человек должен подстроиться таким образом, чтобы его не задело и он не полетел в воду. Падение в бассейн означало проигрыш.

Несколько минут мы молча смотрели передачу, потом Лера сказала с ленцой:

– Тупое шоу. Не заводит.

Я взял еще одну дольку апельсина и начал ее меланхолично жевать.

– Тебе не нравится?

– Нет. Никакого экстрима, ну что это, лажа какая-то. Вот если бы в бассейне была кислота, а приз – миллион долларов – было бы совсем другое дело, согласен?

Я чуть было не поперхнулся. Кислота? Сильно сказано.

– Боюсь, в нашей стране вряд ли разрешили бы такие передачи, – сказал я.

– Тут ты прав, – сказала Лера. – Взять, к примеру, тот же «Последний герой». Сборище изнеженных придурков привозят на остров и устраивают им какие-то дурацкие испытания.

– Ни фига себе, «дурацкие», – не согласился я. – Как-то раз показывали, они там жуков и гусениц ели.

Лера рассмеялась:

– Это такие мелочи, Артур. Фальшивка. Реальная жизнь куда похлеще каких-то гусениц. Чем они рискуют? Что их выгонят с проекта раньше времени? Что они не выиграют приз? Фигня все это.

– А что бы ты предложила?

Лера насмешливо смотрела на меня, и я покраснел.

– Ладно уж, давай выпьем моего керосинового вина, – она заговорщически хихикнула, словно нас объединяла с ней какая-то тайна, и я схватился за бокал.

– За память. За то, чтобы все помнили о своих поступках, – сказала Лера и выпила вино до дна. Я был осторожнее, так как на дне моего фужера все еще покоился осколок от бутылки.

– Странный тост, – заметил я.

– Может быть, – сказала безразлично Лера. – Артур, что происходит у вас в городе? Не успела я приехать, у вас тут Чикатило какой-то завелся.

Я хмыкнул и в двух словах рассказал ей то, что знаю. Потом я снова наполнил бокалы, и мы выпили. После третьего бокала я неожиданно почувствовал растущее возбуждение. Лера тоже смотрела на меня как-то странно, поджимая свои пухленькие губки.

– А как ты поедешь домой? – вдруг опомнился я. – Ты же за рулем!

– А кто сказал, что я еду домой?

– Но... твои родители, они разве не будут волноваться?

– У меня нет родителей, Артур. Был отец, пьяница, но это не в счет. Меня вырастила улица. Кстати, Костя рассказал мне. Возможно, ты и заинтересовал меня тем, что мы с тобой одни.

Я молчал, разглядывая носки своих тапок. Я пытался думать о том, что это так хреново, вырасти без родителей, без их ласки, внимания, но в голову лезла какая-то ерунда, связанная с Лерой. Точнее, с тем, что можно с ней сделать.

– Ты хочешь меня? – вдруг спросила она, и прежде чем я успел что-то сказать (или сделать), она быстро наклонилась ко мне и провела своим шершавым, как у кошки, язычком по моим губам. Я оторопел, фужер вывалился из моих пальцев и упал на ковер, чудом не разбившись.