* * *

Карл Хаусхофер оставался одной из самых загадочных фигур «Аненербе». Наряду с Виллигутом, он «отвечал» за идеологию общества: выступал за продолжение поисков евангельских реликвий, поддерживая начинания Рана и его младших коллег.

* * *

В Литве и под Кенигсбергом Ран искал и золотые экю тамплиеров (он верил в общность тамплиеров и катаров!), вывезенных ими - на семнадцати кораблях! - в октябре 1307 года из французского порта Руан в неизвестном направлении.

(Ран оказался одним из первых в среде искателей таинственных тамплиерских сокровищ, кто предположил, что золото свое храмовники вывезли не на американский континент, а на берега Прибалтики - в Латвию).

По слухам, Ран нашел в подземельях одного из замков, расположенного на Рижском взморье, небольшой клад золотых монет, переданный им на временное хранение местным властям.

Уже во время Второй мировой войны в Ригу прибыла новая экспедиция немецких историков и археологов, которая шла по стопам Рана. Находки, сделанные им были переправлены в Берлин, туда же шли многостраничные отчеты исследователей, внимательно изучивших десятки объектов - развалины средневековых замков, монастыри, кладбища, архивные хранилища, древнейшие городища… Саму экспедицию эвакуировали из Курляндии на подводных лодках лишь в апреле 1945 года, когда советские войска стояли уже на подступах к немецкой столице. Вместе с экспедицией ушел из Кенигсберга и Кох. Он считал, что его организаторский талант еще пригодится Третьему Рейху, погибать у древних стен прусской столицы он явно не хотел.

А в Прибалтике археологические поиски продолжались, но уже новыми хозяевами - советскими чекистами. Руководил работами Игнатий Яковлевич Стеллецкий (См. о нем, и его работу: Стеллецкий И.Я. Поиски библиотеки Ивана Грозного. М., 1999. (В 1945 году он побывал в освобожденной Риге, официально - на отдыхе, но, скорее всего, он занимался разбором трофейных архивов, в том силе и тамплиеров. Видиимо, по его рекомендации этот архив был вывезен в Москву, где и осел, скрытый от исследователей под грифом «секретно». Интересен один факт, после смерти Стеллецкого, последовавшей в 1949 году, вдова его передала личный архив в Государственный архив литературы и искусства, но часть архива… оказалась в частных руках, быть может, и материалы тамплиеров?)), пожалуй, единственный человек, изучивший архивы тамплиеров, вывезенные в мае 1945 года из Кенигсберга в Москву.

Составленный Стеллецким на шестнадцати страницах доклад чекистов не заинтересовал. Ученый оставался ученым, писал сухо и все «не по делу»: вместо того, чтобы сказать четко, где лежат сокровища тамплиеров, размазывал листок бумаги словами о ценности данного архива для историков.

Старший оперуполномоченный «СМЕРШа» не знал, насколько был осторожен профессор Стеллецкий (жизнь научила), особенно в общении с представителями славных охранных органов. Игнатий Яковлевич не проронил ни слова, которое чекисты могли воспринять, как ниточку к захороненным (возможно, захороненным) в кенигсбергской земле сокровищам крестоносцев. Через четыре года Стеллецкий скончался, унеся с собой тайну того, что он нашел (или не нашел) в захваченных в Восточной Пруссии архивах.

* * *

Но, думается, что в Прибалтике немецкий археолог Ран искал следы катаров-альбигойцев, свидетельства их пребывания здесь. Он получил в своих поисках полную поддержку от Роде, такого же последователя катарских идей, как и сам неутомимый Отто.

В отличие от разговоров с Кохом Роде в беседах с Раном стремился предстать в роли ученика (ему действительно не хватало специальных знаний, помогающих ему разобраться в мировоззренческих пирамидах представителей той или иной ереси).

Он знал Рана - по публикациям - как не просто талантливого ученого, но еще и одержимого человека. (И Роде был точно таким же.) Они - Ран и Роде - быстро нашли общий язык, несмотря на различные «весовые категории», которые они занимали в нацистской иерархии. По личному распоряжению Роде, Рану выдавали в университетской библиотеке самые редкие издания, которые он «проглатывал» с необычайной скоростью, делая обширные выписки в свои черные коленкоровые тетради.

* * *

В 1935- 1936 годах Ран написал руководителю «Аненербе» несколько восторженных писем о местах, которые он посетил в поисках известий о Граале в Германии и Прибалтике, с просьбой сохранять по этому вопросу полную конфиденциальность, уведомив лишь Гиммлера.

Летом 1936 года благодаря финансовой поддержке СС, Отто Ран отправился в экспедицию в Исландию. Основные моменты этого путешествия вошли в некоторые главы его второй - и последней - книги «Двор Люцифера» («Luzifers Hofgesind»), опубликованной в 1937 году. (В книге своей Ран не упоминает СС и того, что корабль, на котором он отбыл в Исландию, шел под флагом с синей свастикой на белом фоне (что отличалось от официального флага Третьего Райха).

* * *

Исландия… уединение и монотонность…

И здесь неутомимый Ран ищет следы легендарной Чаши. Он идет по следу «песен о богах и героях», известных как «Старшая Эдда» (сохранилась в рукописи, датированной концом XIII века). «Старшая Эдда» была не чем иным, как собранием древних мифологических представлений, сюжеты которых были известны еще германцам до «эпохи викингов» (то есть IX - XI века).

А быть может, неутомимый Ран искал следы клада таинственных нифлунгов (от немецкого - «нибелунги») (Нифлунги - обитатели расположенной на севере загадочной страны мрака, туманов и вечных льдов. Демонические существа, связанные с подземным миром. Охраняют от посторонних сокровища предков.), который искали и до него - и в Исландии, и на Рейне.

Но согласно все той же «Эдде» на клад нифлунгов наложено проклятие, и всякого, кто посмееет овладеть им, ждет гибель.

Из дали грозной Тор воинственный

грохочет в тучах.

Принес огонь - огонь таинственный

на сизых кручах.

Согбенный викинг встал

над скатами, над темным бором, горел сияющими латами

и спорил с Тором.

Бродил по облачному городу, трубил тревогу.

Вцепился в огненную бороду

он Тору-богу.

И ухнул Тор громовым молотом

по латам медным, обсыпав шлем пернатый золотом

воздушно-бледным:

«Швырну расплавленные гири я

с туманных башен…».

Вот мчится в пламени валькирия.

Ей бой не страшен.

На бедрах острый меч нащупала.

С протяжным криком

помчалась с облачного купола, сияя ликом

(Белый А. Отклик через тысячелетие.).

* * *

Заключительным аккордом в исследованиях Рана можно считать экспедицию в Монсегюр летом 1937 года.

В той, последней для Рана экспедиции участвовало более тридцати человек, из них (не считая самого Рана) пять археологов, представлявших различные германские университеты, два филолога, три этнографа, один историк - специалист по крестовым походам, два специалиста по спелеологии; остальные - студенты, вдохновленные поисками Рана и ставшие его добровольными помощниками.