Первый идет к Веспер. Диада не движется, одна из них перекрывает путь, другая остается у стены.

Свободной рукой Диада наводит пистолет на Первого по мере его приближения.

– Мы не станем…

Предложение повисает незаконченным.

Диада смотрит на свою половину, притихшую у стены.

– Не отключайся!

Первый качает головой.

– Но в этом… вы не вместе. Вы никогда не были вместе по-настоящему. Вы – лишь видимость истинного единства. Жалкая пародия, не более того.

Она взводит курок.

– Заткнись!

– Вы скорее выберете насилие, нежели примете истинное положение вещей? Как жаль.

Она нажимает на курок. Но Первый уже отступил в сторону. Со стены сыпется пыль, Диада крутится с пистолетом в руке, пытаясь отследить инферналя.

Смазанное движение, слишком быстрое для человеческого глаза, и сломанный пистолет падает на пол. Через мгновение за ним лицом в пыль следует и Диада.

Первый поворачивается к другой женщине.

– Что насчет тебя? Каково твое решение?

Она смотрит на дрожащую девочку и на свою лежащую без сознания половину.

– Не знаю.

– Знаешь. Позволь себе эту мысль, и она придет.

Она опускает клинок.

– Она твоя. Но я хочу того, что ты обещал.

Веспер подавляет рыдание.

– И ты это получишь.

Первый наклоняется к Веспер, пока между ними не остается буквально пара сантиметров.

– Ты потерялась. Как могло быть иначе? Эта сломанная… реликвия тебе не поможет. Она – напоминание о том, что мертво, ничего более. Отдай ее мне, и я тебя отпущу.

Веспер трясет головой – робко, осторожно, как и подобает испуганному ребенку.

Первый тянется вперед, чтобы дотронуться до ее лица. Козленок дрожит, Веспер пытается отклониться. Но бежать некуда, все, что она может, – только отвернуться, чтобы не видеть неизбежного. Внезапно Первому открывается спина Веспер и привязанный к ней меч.

Вдруг гудение обращается ревом, металлические крылья отбрасывают скрывающий их пластик.

Открывается око.

Между Первым и мечом злым голубым огнем вспыхивает воздух.

Инферналь в изумлении отшатывается, одной рукой прикрывая лицо.

Веспер бросает козленка и лезет в карман, из-за чего меч поворачивается и оказывается вынужден пожирать взглядом ничем не провинившуюся стенку.

– Так вот какова Злость, – произносит Первый, шатаясь. – Я надеялся на… большее. Ты – инструмент без владельца, ботинок без ноги. Ты… ничто.

Дрожащей рукой Веспер поднимает пистолет. Курок активируется очень просто, достаточно легкого нажатия. Свет пробивает дыру в теле Первого. Хлещет кровь, шипит сущность.

Первый опускает руку, смотрит на новую рану. Когда он говорит, в голосе не слышно ни малейшего признака боли.

– Наше… соглашение… в силе. Держи ее… здесь.

С бесконечным достоинством инферналь падает на колени.

Диада отталкивается от стены, неожиданно быстро пересекает комнату.

Вытаскивает меч, намереваясь обезоружить Веспер.

Девочка замечает угрозу слишком поздно. Диада наотмашь бьет ее мечом, пистолет выпадает из руки. Веспер порывается бежать, но женщина вновь угрожающе поднимает меч.

– Не двигайся. Существует…

Внезапно ее живот вспарывает клинок, прерывая реплику.

– …только одно решение.

Гармоната смотрит вниз, видит, что ее половина пришла в сознание и держит в руке меч. Ее последние слова захлебываются в потоке крови, она падает и прибивает Первого к полу.

Пока он валится на спину и тело слабеет, инферналь не отрываясь глядит на Веспер.

– Я… это… запомню… Ты… не… можешь…

Его слова пресекает меч Диады.

– Я сказала, заткнись!

Фраза повисает эхом в пустой комнате.

Она наносит Первому еще один удар мечом, но не может заставить себя взглянуть на другое тело. В отличие от Веспер. Девочка поднимает пистолет и направляет его на женщину, внимательно за ней наблюдая. Грудь Диады не движется, она спокойна, как озеро в безветренный день. Безжизненна. Веспер убирает оружие.

Снаружи от двери к двери перемещаются солдаты, стучат, ищут. Они уже близко.

Взгляд Веспер остается прикован к двум трупам.

– И что же нам делать?

Диада не отвечает. Меч повисает в руке, и с него, подобно багряным слезам, тяжело капает кровь.

Грязный дождь поливает косую площадь. На ее краях собираются твари. В центре площади чернеет дыра, известная как Яма Шепота, в которой обитает одинокое существо, целиком состоящее из конечностей и обтянутых кожей костей. Обитатели Рухнувшего Дворца зовут его Сланец. В его пустом черепе практически нет разума, но даже он знает, когда следует показаться.

Слишком тупой, чтобы бежать, Сланец прислоняется лицом к темной стене ямы, и его мир тут же исчезает.

Наверху ждет Очертание, рядом находится Самаэль, а инфернали группами пересекают площадь и направляются к ним.

Сначала на сочащихся влагой, заплывших ногах приходят сквернавцы. Группу гордо возглавляет их лорд. Узурпатор наделил его силой, а его голову – зелеными отростками в форме короны. Нельзя сказать, что он пользуется большей популярностью, чем его противники.

Следующим прибывает Заусенец, он один, голова усеяна когтями, а на ветру развевается сотканный из чьих-то кож драный плащ.

Затем появляется маленькая девочка верхом на огромном порождении Узурпатора: Вспятившая – ее растянутая шея свернута змеей, а позади топчутся последователи-полукровки.

Последним подходит Образина. Иногда его называют Невыразимым, ибо даже соратники не в силах долго на него смотреть. Его многочисленные карманы и складки заполняют орды младших инферналей. Армия проблемных отпрысков, кормящихся из сотни грудей.

Когда все приближаются к краю ямы, Очертание наклоняется, находит один из многочисленных отростков и тянет его вверх. Остальные поочередно копируют его жест, пока наконец чудище не отрывается от земли, клацая и бормоча себе под нос.

Общение инферналей всегда сопровождается риском. Даже если обе стороны настроены мирно, сущности могут смешаться, а желания – поменяться местами или внедриться в чужое сознание. Никто не осмеливается нападать открыто, но, чтобы положить конец смуте, каждый должен продемонстрировать свою силу другим. Достаточно убедительное представление может убедить остальных подчиниться без боя и закрепить за победителем инфернальный трон.