процентов по кредиту существует сам кредит, выраженные в ежемесячных платежах по нему). В результате, образованная громадная масса залогового жилья, не пользующего спросом, формирует очень неперспективные сегмент рынка (причём, учитывая, масштабы, уже отдельный сегмент рынка, а не придаток к нему, как было до кризиса 2007 г.), решение которое кроется в необходимом снижении уровня безработицы, чего в настоящее время не достигается. А состояние безработицы в текущий кризис оставляет желать лучшего, так как даже учитывая, что тенденция её пошла на спад (пик в 10,1 % в октябре 2009 г.), достигнув уровня в 8,8 % к марту 2011 г., данных достижений в 2,3 % за почти полтора года явно не хватает (не говоря про то, что и уровень в 8,8 % чрезмерно высокий для американской экономики), тем более что докризисный уровень января 2007 г. составлял 4,6 %298.

Кроме того, в настоящее время для экономики США характерно явление под названием «медленно растущей занятости» («jobless recovery»), появившийся после рецессии 2001 г., суть которого в росте безработицы даже после формального окончания самого кризиса. Правильнее полагать, что «медленно растущая занятость» как явление будет присутствовать и после окончания текущего кризиса, что, по понятным причинам, отразится на сфере ипотечного кредитования негативным образом. Таким образом, решение задачи стабилизации всего рынка недвижимости США лежит намного глубже, чем кажется на первый взгляд.

Важно вспомнить, линию поведения на рынке недвижимости, которую выстраивал бывший глава ФРС А.Гринспен: снижение стоимости ипотечных кредитов и рост стоимости жилья приводит к буму на рынке недвижимости (всё это достигается, в первую очередь, снижением учётной ставки), который в свою очередь приводит к росту потребительских расходов в целом по стране299. Кроме того, сам А.Гринспен утверждал, что в связи с данной политикой (в том числе формированием области субпрайм кредитов) хоть и существуют риски, но сам факт увеличения доли домовладельцев данного риска стоит300. Для федеральной власти США это означает, прежде всего, ожидания от роста поступлений налогов на доходы физических лиц, являющиеся основным пунктов доходов федерального бюджета США.

При этом А.Гринспен являлся сторонником весьма свободного варианта рыночной экономики (более того, считая что «именно свобода действий обеспечивает равновесие на рынке» — в частности, в данном случае он упоминал свободу действий для хедж-фондов, фондов прямых инвестиций и инвестиционных банков301), где снижение долгосрочных процентных ставок, в том числе ипотечных, является благом для экономики302, а возврат к регулированию экономики — «шагом назад»303. Таким образом, постоянный рост (как обоснованный, так и необоснованный) трактовался А.Гринспеном как положительные явление, а стимулирование этого процесса государством — правильным способом ведения фискальной и монетарной политики, а, что касается последующих резких обвалов фондового рынка, то в качестве их причин А.Гринспен указывал, прежде всего, «беспричинный страх» падения индексов, а не финансовую информацию304.

С другой стороны, по факту, число собственников в течение 20 века в США постоянно росло и по объективным факторам (а не только по желанию руководства страны или бизнес-структур), так если в 1940 г. доля собственников (от всего населения США) составляла 44 %, то в 1994 г. — 64 %305. Тем самым можно подметить, что стремление населения США быть собственниками имеет долговременную основу и развивалось ещё до появления сегмента субпрайм-кредитов в ипотечном кредитовании.

Но, что касается периода конца 20 — начала 21 веков, то для него характерно изменение структуры ипотечного кредитования (в первую очередь в связи с появлением субпрайм-кредитов), так как резко увеличилось число получивших кредит среди латиноамериканского и афро-американского населения США306. Именно эта часть населения была основным получателем субпрайм-кредитов, а также кредитов категории Alt-A. И, наиболее вероятно предполагать, что А,Гринспен, говоря о том, что увеличение доли домовладельцев стоит определённых рисков (как для рынка недвижимости, так и для экономики США), говорит именно о возможности «некоренного» населения США стать «коренным» в полной мере, обреет свой собственный дом. При этом стоит заметить, что в полной мере такого не произошло, что, в частности, видно в массовой тенденции порчи отчуждаемых за долги домов у американцев, чьи дома забирают за долги их бывшими владельцами307. С одной стороны, это явный урон не только определённой части продаваемых объектов (в некоторых случаях ущерб настолько велик, что дом продавать не имеет смысла — дороже стоит ремонт, чем прибыли после продажи), но и всему рынку недвижимости в плане привлекательности инвестиционной среды. С другой стороны — подобное отношение потерявших свой дом к системе ипотеки, а также всей системе собственности как таковой, показывает, что США для этих людей, по всей видимости, не стали «родным домом» (что отчасти указывает на то, что брать ипотеку во второй раз, разумеется, при наличии такой возможности, они вряд ли станут — тем самым в определённой мере сужается будущий спрос и на ипотеку и на недвижимость).

Помимо стремления увеличить число собственников жилья следует сказать о стремлении Правительства США поступательно повышать значение своего ВВП, что имеет свою долю и в рынке недвижимости. Как уже отмечалось в предыдущих параграфах, увеличение ВВП является неотъемлемой частью роста конкурентноспособности США, необходимой для сохранения экономического лидерства США в мире.

С одной стороны, сам рынок недвижимости, постоянно увеличивающийся, своим значением увеличивает и ВВП. Кроме того, помимо реальных объёмов вводимого жилья, важны также и денежные значения, которые при своём росте также увеличивают ВВП. Как уже отмечалось ранее рыночная стоимость только жилой недвижимости (по данным журнала Economist) в 20 развитых странах выросла с 40 трлн. долл. до 70 трлн. долл. за период с 2000 г. до 2005 г., и наиболее значительно в США — на 8 трлн. долл.308. Тем самым рост в США составил 26,66 % от всего роста (от 30 трлн. долл.) недвижимости в мире. Таким образом, рынок недвижимости (то есть если считать непосредственно только недвижимость без учёта смежных сфер, так же выросших при содействии роста рынка недвижимости) косвенным образом дал в ВВП США 8 трлн. долл. за 5 лет (разумеется, данная цифра не является непосредственно входящей в структуру ВВП, но её увеличение косвенным образом ведёт и к увеличению ВВП; точные пропорции роста цен на недвижимости к росту ВВП определить в настоящее время не представляется возможным), что является громадной суммой для одной сферы экономики. Именно поэтому для недвижимости, в отличие от других сфер экономики, была отменена высокая норма ускоренной амортизации (учитывая, что амортизация — это объёмы выплат по кредитам, учитывающих и проценты и основную сумму долга, можно утверждать, что кредиты стало отдавать легче, чем раньше), что увеличивало привлекательность сферы недвижимости также и для инвесторов309.

С другой стороны, постоянно нуждающаяся в иностранных инвестициях экономика США стала получать их в