"Отстой" осмотрелся и довольный плюхнулся на кучу матрасов, тут же раздался приглушенный хлопок, сержанта подбросило кверху, башкой одетой в каску писарюга пробил тент. Стоявшего рядом впечатлительного зампотеха тут же прошибла слеза, при виде порванного тента.

— "Отстой", – заорали все стоявшие рядом ты жив, что с тобой???

— Жопа, болит!!! – ответил очумевший сержант, и по моему я от страха обделался!!!

Появившийся доктор с помощью собравшегося народа извлек пострадавшего, из тисков автомобильного тента. Писарюга был жив и здоров, но получил конкретный ушиб задницы, вследствие чего был отпущен в отпуск по ранению и получил звание сержанта.

Однако развед-десантный ротный сказал героическому "Отстою"

— Мля, как был ты бесполезным животным так и остался, надо было тебя раньше на выходы брать в качестве одноразового комплекта разминирования.

Сержант улыбался и нежился в лучах славы, зам по ВДП помалкивал.

Уже вторая война 2001 год, я доблестно замкомбатствую.

Отряд наш вроде как бы и придворный на Ханкале стоит на взлетке, в результате чего все комиссии к нам и все невыполнимые задачи нам. Приезжает наш самый главный спецназовский ПАПА, вызывает нашего батяню комбата к себе в отдел. Батяня наш мужик прожженный и старый, старый в спецназе "работающем"старее его не было, но хохмач страшный и на язык остер. ПАПА спецназовский его давно знает и любит. Итак комбат с главным разговаривает, а мне присылают клерка в виде здорового доблестно-миловидного полковника, с папочкой под мышкой. Вожу его по расположению, по палаткам, всяким объектам тыла. Что-то его приводит в телячий восторг, на что-то он фыркает, недостатки записывает в "специально обученный" блокнотик. Вроде посмотрели все, и тут он останавливается и произносит фразу:

— Слушайте майор, а что у вас везде фотографии голых женщин висят? Это странно!

А я думаю, что страннее было если бы мужики голые висели, но отвечаю стараясь ясно и четко формулировать фразы.

— Товарищ полковник, командировка восемь-девять месяцев. Женщин в отряде нет, в отпуск не ездим, по-этому дро...им!

— КАК!!!??? – глаза полковника вылазят из орбит.

— Ну как? Как? Есть двенадцать способов, – и начинаю загибать пальцы, – кистевой, локтевой, плечевой, обратным хватом, прямым, по Македонски.

— КАААААААААААААК??? По Македонски?

— Ну это как стрельба с обоих рук…

Полковник краснеет, – Да вы! Да ВЫ! Майооооооооооооор, немедленно со мной в отдел!!!

Везет меня полковник, под ясны очи главного спецназовского ПАПЫ, а я не боюсь, что мне будет??? Дальше Чечни не пошлют, а майором я уже итак черт знает сколько хожу.

Приезжаем, ломимся к Главному. Главный сидит с нашим батяней комбатом попивает кофеек, улыбается.

Полковник подбегает к Спецназовскому ПАПЕ:

— Товарищ полковник в 000 отряде спецназ ДРО…АТ!!!

ПАПА довольно кивает головой: – Да-да, я знаю. Я сам им разрешил, комбат вот новый способ рассказал такой интересный. Ну-ка ТОЛЯ расскажи полковнику, а то он не знает…

Дело это было на Дальнем Востоке, скажем так в столице Приморья доблестном городе Владивосток. В одной весьма неплохо обеспеченной семье доживал свой век то ли прадедушка, то ли прапрадедушка. Еще когда он был при памяти он имел весьма сволочной характер всех доставал нравоучениями и всякими мелкми подлянками. Надо сказать когда-то он служил комендантом в одном военно-морском порту и жутко ненавидел все, что было не по уставу.

Вообщем весьма сволочной был дедок. Когда он впал в маразм и перестал вообще воспринимать окружающий мир, родственнки его чуть ли не вешались, достал всех, вообщем как у Пушкина "и думать тихо про себя когда же бог возьмет тебя".

Было в этой семье еще одно недоразумение два брата близнеца, которых по семейной традиции отдали учится в ТОВВМУ. Курсантами они были аховыми учились тем, что доставали всякие разные полезные вещи для кафедр, и постоянно влетали то с самоходами, то с пьянками, с дедулей они были откровенно на ножах и он им платил своей ненавязчивой маразматической любовью.

Вообщем это предыстория, вот сама история.

Как-то близнецов вызывает их начальник курса и молвит тихо глядя в пол:

— Ребятки я вас отпускаю в увольнение до следующего понедельника все вперед мальчики, – и протягивает увольняшки.

Близнецы в непонятках, но довольно радостные скачут на своей машинке домой (Жить во Владике и не иметь какой-нибудь даже завалящей японской машинки, ну это скажем так - не комильфо).

Дома их встречают родичи глаза на мокром месте на головах черные платочки (у женщин, разумеется) но особой грусти в глазах нет.

Папа откашливаясь произносит:

— Мальчики у нас видите ли горе, – по пафосному произнесению речи мальчики понимают что папа уже немного притопил свое горе в водочке. До близнецов доходит…

— ЧЕ ДЕД БОТЫ ПОДРЕЗАЛ!!! – чуть ли не с радостью восклицают сразу оба, с покиданием дедушки этого несовершенного мира один из них заполучает отдельную комнату, парням по 19 лет, а ютятся в одной.

— ДА ДЕДУШКА УМЕР!!! – восклицала ихняя дородная бабуля весом в полтора центнера, которая этому деду то ли дочь, то ли еще кто.

Курсантики начинают понимать почему их отпустили в увольнение.

Ну помер Максим. Да и… с ним, но перспективы!!! Комната раз, поездка на похороны деда в Раздольное где много знакомых и обоего полу, пышные поминки, куча родственников которых давно не видели. В принципе и родня-то не сильно переживает, достал всех покойничек по самые корки. И тут происходит весьма непонятное перемещение личного состава родичей. Все тихо, тихо ломятся к двери и выскальзывают на площадку, крайний выходит папа и скороговоркой:

— МАЛЬЧИКИ ОТВЕЗИТЕ ДЕДУШКУ В РАЗДОЛЬНОЕ, ДОКУМЕНТЫ НА ТУМБОЧКЕ ДЕДУШКА УЖЕ ОДЕТ, – быстро закрывает дверь прыгает в лифт и был таков.

Пацаны почесали репу, и пошли осматривать дедушку, дедуля лежал с подвязанной челюстью и при костюме, и чудесных белых тапочках.

Документы, там всякие свидетельства о смерти и т.д., заключения в порядке, и еще один интересный документ: доверенность на перевозку усопшего такого-то числа такого-то гражданина такого-то числа, и доверенность на близнецов и транспорт перевозящий усопшего их с братом "Тойота-Виста".

— ПАПА ГАД, – заорали они в голос, родичи чтобы самим на заморачиватся с перевозкой бренного тела спихнули все на курсантов. А сами поехали скорбеть, заготавливать место на погосте, собирать родичей. Братья почесали репу, и сев на обширной кухне за прием 1,5 литровой бутылки джин-тоника разработали план выноса дедушки. И вот ночь около двенадцати братья вытаскивают дедулю на площадку, и вызываю лифт, тащить далеко девятый этаж как никак, приходит лифт, дедушка лежа не помещается, стоять не хочет без поддержки, ладно приспособились, поставили усопшего на ножки один его поддерживает и держит ногой дверь лифта, чтобы не уехал другой побежал брать документы, закрывать квартиру. Когда он вернулся, увидел своего брата, лифта не было.