Бедевер оставался тверд.

— Постой, Тур, — сказал он спокойно. — То, что Бо поступает немного необычно, еще не значит, что мы должны оставить квест, не так ли, парни?

Четыре пары бровей приподнялись как одна. Завладев их вниманием, Бедевер соскользнул со стола, достал себе из коробки кусок печенья и продолжал:

— Я имею в виду, — сказал он, — что рано или поздно, но мы должны отыскать эту проклятую штуку, или мы будем сидеть здесь веками. Так?

Молчание. Склоненные головы. Бедевер прочистил горло, куда попали крошки, и пошел дальше:

— Именно так, — сказал он. — И вот как раз сейчас, когда все мы слегка разболтались и уже не очень-то следим за событиями, а тут еще и Нантри сбежал так внезапно, прихватив все наши… В общем, как раз в этот момент нам внезапно подворачивается малыш Бо с этой своей шарадой в руках, да еще зная в точности, что такое этот самый Грааль, господи боже мой! Признайтесь-ка, разве это не удивительно? По крайней мере, для меня это удивительно. Вряд ли это просто совпадение.

По необычной тишине сэр Бедевер заключил: его коллеги признали, что он попал в точку. Он оживленно продолжал:

— Я, ребята, вот что имею в виду — хорошо, пусть Бо немного не в себе, ну так что из того? У нас есть инструкция, мы знаем, что такое Грааль, — так давайте пойдем наконец поищем эту проклятую штуковину! К тому же, — добавил он с нажимом, — мне, по крайней мере, кажется, что лучшая программа действий — это та, что предложил Бо: разделиться и достать все эти носки и прочую дребедень. Это все равно надо сделать, — сказал он. — В инструкции сказано, что надо. Я прав?

Рыцари пристыженно смотрели на него.

— Но, Беддерс, — сказал Пертелоп, почти умоляя. — Он же спятил!

— Наполеон был такой же, — отвечал Бедевер.

— Ничего подобного!

— Ну хорошо, — сказал Бедевер. — Тогда Александр Македонский. У многих великих вождей были нелады с головой, это общеизвестный факт. Именно это и делает их великими. Я не имею в виду, — оговорился он, — что Бо великий вождь. Я только хочу сказать, что не стоит становиться ослами только потому, что он осел. Это было бы просто глупо, правда ведь?

Туркин хрипло хохотнул.

— Так значит, он дает фургон тебе, не так ли? — прорычал он. — Я так и думал.

Бедевер проигнорировал его.

— Ну же, парни, — настаивал он. — Давайте проголосуем. Кто за? — четыре руки, включая его собственную. — Против? — Одна рука. — Значит, решено. Ну, Тур, брось, будь человеком.

— Ну ладно, — проворчал Туркин. — Только чур, потом меня не винить, хорошо?

Бедевер ухмыльнулся.

— Ну конечно, не будем, — сказал он. — У нас ведь будет Бо. Для этого, — мудро добавил он, — людям и нужны вожди.

Это был корабль.

«О боже, — сказал себе Денни Беннетт, — так значит, мне все же не придется умирать. Какое облегчение!»

В течение последних шести дней — с тех самых пор, как радиопиратский корабль «Имельда Маркос» наткнулся на айсберг и потонул, — Денни раздумывал, не был ли его переход из Би-Би-Си в коммерческое радио ошибочным шагом, с точки зрения карьеры. «С одной стороны, — говорил он себе, лежа на спине в надувной шлюпке и щурясь на солнце, — у меня было свое шоу, полная режиссерская свобода, неограниченный счет на расходы и шансы на разработку абсолютно нового подхода к радиодраме; с другой стороны, дом Буша тоже не начал черпать воду сразу же после того, как получил пробоину».

В последние наполненные паникой минуты существования корабля Денни был так занят, выбирая свои восемь граммофонных пластинок, что остальной команде надоело его ждать, и они отплыли на спасательной шлюпке. В довершение всех бед, на борту не оказалось переносного проигрывателя. Очевидно, их уже перестали производить.

И вот теперь, как раз когда он уже начинал укорять себя за то, что не взял на себя труд упаковать хотя бы немного воды и пищи, — вот, пожалуйста, целый корабль, плывущий прямо на него! «Как это обнадеживает, — бормотал Денни про себя, приподнимая свое изможденное тело на одном локте и слабо маша рукой. — Видно, там, наверху, я кому-то нравлюсь».

Корабль подошел поближе, и над бортом показалась чья-то голова.

— Эге-гей! — воскликнула голова. — Простите, вы не могли бы мне сказать, я уже пересекла демаркационную линию времени? Мне не встречалось никаких указателей уже несколько дней!

— Помогите! — отвечал Денни.

— Простите?

— Я сказал: «Помогите!»

Голова была женской, тридцатилетней, белокурой, с симпатичными глазками.

— Как это замечательно, — произнесла она. — Не хотите ли вы купить акции общего инвестиционного траст-фонда?

В глубине глотки Денни послышался сдавленный звук; представьте себе ванну ртути, которую пытаются опорожнить через сливное отверстие, и вы получите некоторое представление об этом звуке.

— Акции инвестиционного траст-фонда, — повторила голова. — В этом на самом деле нет ничего сложного. Вы платите сумму капитала менеджерам фонда, а они инвестируют ваши деньги в большое количество допущенных к котировке акций, которые…

— Ну да, — прохрипел Денни, — большое спасибо, я знаю, что такое инвестиционный фонд. Нет ли у вас воды?

Голова огляделась вокруг, обозревая бесконечные морские просторы.

— Но мне кажется, здесь вполне достаточно воды, — произнесла она. — А почему вы спрашиваете?

— Пресной воды, — объяснил Денни. — Питьевой воды.

— А, вот что нужно. «Перье» или что-то в этом роде?

— Сойдет и это.

— Очень сожалею, но у нас она закончилась, остался только джин. Но если вас не интересуют акции инвестиционного траст-фонда, то что вы думаете насчет персональных акций? В настоящий момент доступны несколько совершенно безупречных продуктов, которые я могла бы без колебаний вам рекомендовать. Вот, например…

— Ладно, — сказал Денни, втягивая воздух в легкие, — тогда продуктов. Я не ел три дня.

— О! — Голова нахмурилась. — Надеюсь, вы не имеете в виду, что у вас нет денег? Потому что если это так, то, боюсь, нет большого смысла продолжать наше обсуждение, как вы думаете?

Денни хрипло рассмеялся.

— Деньги? У меня куча денег, — сказал он. — Для начала, при мне зарплата за два года от «Радио Имельда». Чего у меня нет, так это…

— …гибкой системы пенсионных отчислений, подогнанной под ваши личные потребности, — ручаюсь, вы это хотели сказать! — прервала его, кивая, голова. — Думаю, я смогу помочь вам в этом, поскольку волей случая я являюсь агентом «Акций Жизни Лионесс», и этой фирмой как раз разработан один специальный пакет…

— Его можно есть?

Голова издала серебристый смешок.