В ноябре 1999 г. BP узнала: СИДАНКО лишилась крупнейшего актива, «Черногорнефти», обеспечивавшей три четверти объема производства компании. Месторождение было продано на аукционе по той же процедуре фиктивного банкротства Тюменской нефтяной компании (ТНК). К тому времени BP потеряла большинство начальных инвестиций, но, позволив выдавить себя из России, она почти наверняка не смогла бы вернуться туда снова. Россия оказалась слишком важной, и поэтому BP была вынуждена играть в «игру ТНК». Чтобы выкупить долг СИДАНКО, ТНК взяла много денег в долг, и BP проследила поступление заемных средств из нескольких западных банков. BP объяснила заимодателям, что предоставляемые ими кредиты используются в коррупционных схемах. Постепенно кредитные средства иссякли. Когда они закончились, Михаил Фридман, главный акционер ТНК, вступил в контакт с BP.

Оказалось, что, как часто бывает в конфликтных ситуациях, «воровство» активов СИДАНКО не совершенно очевидно. Фридман стремился реализовать свои законные права как одного из первых акционеров, доля которого была несправедливо приобретена Потаниным за малую часть действительной стоимости. Власть Потанина ослабла в результате финансового коллапса в России в 1998 г., и поэтому Фридман решил воспользоваться преимуществом. В конце концов British Petroleum пришла к соглашению с Фридманом: компания получала обратно свои активы и половину ТНК в обмен на инвестиции в 8 млрд долл. Казалось, что BP прочно утвердилась в России. Однако уже в конце 2012 г. компания и ее партнеры были готовы продать ТНК-ВР с приличной прибылью контролируемой государством нефтяной компании «Роснефть». Так менее чем через два десятилетия «продажа века» повторилась в обратном направлении.

Олигархи становились все более успешными и влиятельными. Со временем они захотели защитить свои состояния и от государства, которое могло бы толковать законы для своей выгоды, и от простого воровства. В этом отношении они походили на американских баронов-разбойников XIX в. Они использовали политическое влияние, чтобы как можно дольше сохранять власть. Как показала история, добыча нефти приводит к концентрации власти и богатства в руках узкого круга людей. Даже после того как в 1911 г. был побежден «дракон» Standard Oil, власть, предоставленная нефтью, продолжала оставаться в руках немногих [65].

От Standard Oil к «семи сестрам»

В первой половине XIX в. «семь сестер», то есть три крупнейших фрагмента Standard Oil, ее американские конкуренты Texaco и Gulf и европейские компании British Petroleum и Royal Dutch Shell контролировали добычу нефти на крупнейших месторождениях [66]. Действуя как картель, они уважали рынки друг друга и устраняли конкурентов – почти так же, как Рокфеллер в США.

«Семь сестер» получали поддержку от своих правительств. В 1914 г. Уинстон Черчилль, тогдашний первый лорд Адмиралтейства, приобрел для британского правительства контрольный пакет Англо-Иранской нефтяной компании, чтобы обеспечить надежное снабжение топливом британского военно-морского флота. А правительство США попросило свои нефтяные компании заключить на Ближнем Востоке соглашения, противоречившие тем самым законам, которые использовались для разделения Standard Oil.

Начальный успех British Petroleum и Royal Dutch Shell зависел от разведки нефтяных месторождений в Британской и Голландской империях. Хотя после Второй мировой войны они постепенно распадались, колониальные отношения сохранились, и «семь сестер» по-прежнему обладали значительной властью над странами – экспортерами нефти вплоть до 1940-х гг.

Баланс власти начал изменяться в пользу нефтедобывающих стран, когда Венесуэла заключила первую сделку «50 на 50» в 1943 г. В соответствии с новым законом о нефти нефтяные доходы государства должны были равняться прибыли после уплаты налога и величине роялти любой работающей в Венесуэле нефтяной компании. Принцип «50 на 50» вскоре распространился по всему Ближнему Востоку и стал стандартной практикой в глобальной нефтяной индустрии. Но многие экспортирующие нефть страны хотели большего: ведь нефть принадлежала им, и поэтому они полагали, что должны получать львиную долю прибыли.

Принцип «50 на 50» был в конце концов нарушен в 1957 г., когда Энрико Маттеи, президент итальянской нефтегазовой компании ENI, согласился на беспрецедентное разделение в пропорции 25:75 между ENI и Ираном. Италия хотела иметь долю в новых гигантских месторождениях нефти на Ближнем Востоке, открытых в 1960-х гг. и получивших название «слонов». Маттеи с иронией относился к связям между крупными международными нефтяными компаниями и хотел ослабить их положение на мировом рынке. Стремясь получить доступ к нефтяным месторождениям, он заключил сделку, на которую не соглашалась ни одна нефтяная компания.

Ослабление «семи сестер» наряду с неожиданным обнаружением огромных новых запасов нефти создало для компаний возможность активно включиться в игру. Рост числа новых месторождений привел к избытку нефти на рынке. Неспособные конкурировать с дешевой советской нефтью, компании начали снижать цену, которую готовы были платить («официально объявленная цена»), но это также подрезало доходы стран-экспортеров.

В ответ на сложившуюся ситуацию в сентябре 1960 г. пять крупных нефтедобывающих стран основали ОПЕК. Они надеялись взять под контроль мировые цены. Однако предложение нефти превышало спрос, и компании, контролировавшие рыночные площадки, относились к странам-экспортерам с пренебрежением. Соперничество внутри ОПЕК делало установление цены еще более трудным, и потому в следующем десятилетии нефть продолжала дешеветь [67]. ОПЕК не смогла не только поднять цену, но даже сохранить ее на прежнем уровне.

В 1970-х гг. спрос сравнялся с предложением. Осознав обретенную власть, страны ОПЕК начали использовать «нефтяное оружие».

Надежны ли поставки?

Шестого октября 1973 г. коалиция арабских государств во главе с Египтом и Сирией осуществила неожиданное нападение на Израиль, начав войну в еврейский священный праздник Йом Кипур. Выбрав для атаки день религиозного поста, арабские войска надеялись захватить израильтян врасплох. Израильская армия была сильна, но военачальники неверно рассчитали срок, на который ей должно было хватить запасов вооружения. Когда в сражениях с арабскими войсками, поддержанными Советским Союзом, запасы вооружений стали подходить к концу, израильтяне обратились за помощью к США и вскоре получили ее.

В ответ на поддержку Америкой Израиля арабские страны из ОПЕК сократили добычу нефти на 5 % относительно уровня сентября того же года. Затем они объявили о намерении снижать добычу еще на 5 % каждый месяц, с тем чтобы усиливать давление на США.

Постоянное снижение поставок нефти сдерживало развитие американской экономики. Война продолжалась, и в конце октября президент Никсон заявил о предоставлении военной помощи Израилю на сумму 2,2 млрд долл. Саудовская Аравия, крупнейший в то время экспортер нефти, объявила о полном эмбарго на поставки нефти Соединенным Штатам. Другие арабские страны вскоре последовали ее примеру.

Цены мгновенно взлетели до 50 долл. за баррель в сегодняшних деньгах, достигнув наивысшего уровня со времен нефтяной лихорадки конца XIX в.