мы храбрились: — Рыбак не плачет! —

В воде плескались

          до головокружения,

И наконец на песок горячий

Дружно падали в изнеможении!

И долго после мечтали лежа

О чем-то очень большом и смелом,

Смотрели в небо, и небо тоже

Глазами звезд

        на нас смотрело…

Жара

Всезнающей, вещей старухе

И той не уйти от жары.

И с ревом проносятся мухи,

И с визгом снуют комары,

И жадные липнут букашки,

И лютые оводы жгут, —

И жалобно плачут барашки,

И лошади, топая, ржут.

И что-то творится с громилой,

С быком племенным! И взгляни —

С какою-то дьявольской силой

Все вынесут люди одни!

Все строят они и корежат,

Повсюду их сила и власть.

Когда и жара изнеможет,

Гуляют еще, веселясь!..

«Загородил мою дорогу…»

Загородил мою дорогу

Грузовика широкий зад.

И я подумал: «Слава богу!

Село не то, что год назад!»

Теперь в полях везде машины

И не видать худых кобыл.

И только вечный дух крушины

Все так же горек и уныл.

И резко, словно в мегафоны,

О том, что склад забыт и пуст,

Уже не каркают вороны

На председательский картуз.

Идут, идут обозы в город

По всем дорогам без конца,

Не слышно праздных разговоров,

Не видно праздного лица.

Ночь на перевозе

Осень кончилась — сильный ветер

Заметает ее следы!

И болотная пленка воды

Замерзает при звездном свете.

И грустит, как живой, и долго

Помнит свой сенокосный рай

Высоко над рекой, под елкой,

Полусгнивший пустой сарай…

От безлюдья и мрака хвойных

Побережий, полей, болот

Мне мерещится в темных волнах

Затонувший какой-то флот.

И один во всем околотке

Выйдет бакенщик-великан

И во мгле промелькнет на лодке,

Как последний из могикан…

Цветок и нива

Цветы! Увядшие цветы!

Как вас водой болотной хлещет,

Так с бесприютной высоты

На нас водой холодной плещет.

А ты? По-прежнему горда?

Или из праздничного зала

На крыльях в прошлые года

Твоя душа летать устала?

И неужели, отлюбя,

Уж не волнуешься, как прежде, —

Бежишь домой, а на тебя

Водой холодной с неба плещет?

Сырое небо, не плещи

Своей водою бесприютной!

И ты, сорока, не трещи

О нашей радости минутной!

Взойдет любовь на вечный срок,

Душа не станет сиротлива.

Неувядаемый цветок!

Неувядаемая нива!

Ива

Зачем ты, ива, вырастаешь

Над судоходною рекой

И волны мутные ласкаешь,

Как будто нужен им покой?

Преград не зная и обходов,

Бездумно жизнь твою губя,

От проходящих пароходов

Несутся волны на тебя!

А есть укромный край природы,

Где под церковною горой

В тени мерцающие воды

С твоей ласкаются сестрой…

«У сгнившей лесной избушки…»

У сгнившей лесной избушки,

Меж белых стволов бродя,

Люблю собирать волнушки

На склоне осеннего дня.

Летят журавли высоко

Под куполом светлых небес,

И лодка, шурша осокой,

Плывет по каналу в лес.

И холодно так, и чисто,

И светлый канал волнист,

И с дерева с легким свистом

Слетает прохладный лист,

И словно душа простая

Проносится в мире чудес,

Как птиц одиноких стая

Под куполом светлых небес…

Взглянул на кустик

Взглянул на кустик — истину постиг,

Он и цветет, и плодоносит пышно,

Его питает солнышко, и слышно,

Как в тишине поит его родник.

А рядом — глянь! — худые деревца.

Грустна под ними скудная лужайка,

И не звенит под ними балалайка,

И не стучат влюбленные сердца.

Тянулись к солнцу — вот и обожглись!

Вот и взялась нечаянная мука.

Ну что ж, бывает… Всякому наука,

Кто дерзко рвется в солнечную высь.

Зато с куста нарву для милых уст

Малины крупной, молодой и сладкой,

И, обнимая девушку украдкой,

Ей расскажу про добрый этот куст…

«Уединившись за оконцем…»

Уединившись за оконцем,

Я с головой ушел в труды!

В окно закатывалось солнце,

И влагой веяли пруды…

Как жизнь полна! Иду в рубашке,

А ветер дышит все живей,

Журчит вода, цветут ромашки,

На них ложится тень ветвей.

И так легки былые годы,

Как будто лебеди вдали

На наши пастбища и воды

Летят со всех сторон земли!..

И снова в чистое оконце

Покоить скромные труды

Ко мне закатывалось солнце,

И влагой веяли пруды…

«Наслаждаясь ветром резким…»

Наслаждаясь ветром резким,

Допоздна по вечерам

Я брожу, брожу по сельским

Белым в сумраке холмам.

Взгляд блуждает по дремотным,

По холодным небесам,

Слух внимает мимолетным,

Приглушенным голосам.

По родному захолустью

В тощих северных лесах

Не бродил я прежде с грустью,

Со слезами на глазах.

Было все — любовь и радость.

Счастье грезилось окрест.

Было все — покой и святость

Невеселых наших мест…

Я брожу… Я слышу пенье…

И в прокуренной груди

Снова