«Не спишь?» — писал Ливай.

«Сейчас два часа ночи, конечно, я не сплю», — написала она в ответ.

Он позвонил и, смеясь, начал разговор:

— Хм, значит, не спишь. Но ты уже в кровати?

— Да, — пробормотала Элиз, поправляя подушку под головой. — А ты где?

— В машине. Я ехал домой, когда подумал: быть может, ты еще не спишь.

На этот раз засмеялась Элиз:

— Ехал домой? Учитывая, что от клуба до твоего дома два шага, интересно, как ты оказался в машине.

— Можешь назвать это неутолимым желанием сесть за руль… Но хватит об этом. Что на тебе надето?

Бедра Элиз сжались, она замерла, наслаждаясь низким грубоватым голосом Ливая.

— Зачем тебе это знать?

— Через пять минут я буду у тебя. И тогда все объясню в подробностях.

Элиз закрыла глаза и улыбнулась:

— В таком случае на мне вообще ничего нет.

Пару часов спустя Ливай проснулся один в кровати Элиз. Он услышал ее приглушенный голос, доносившийся из прихожей, и пошел туда.

Элиз стояла с телефоном в руке спиной к нему. Ливай мгновенно ощутил, насколько она напряжена.

— Давно? — Выслушав ответ, Элиз добавила: — Нет, я не одета, дай мне десять минут… Я перезвоню.

— Все в порядке? — спросил он, когда Элиз отключила телефон и начала натягивать джинсы прямо на голое тело.

Ливай инстинктивно чувствовал, что что-то не так. Мужчины не игнорируют подобные вещи.

Элиз даже не взглянула на него, только коротко кивнула:

— Это была Элли. Произошла… в общем, неприятность. Мне надо спешить. Извини, я думаю, тебе лучше поехать к себе. Я позвоню завтра.

— Неприятность… В четыре часа утра… Ты действительно должна сейчас ехать? — Ливай подошел к ней, взял за подбородок и заставил посмотреть на него. Он увидел тени в глазах женщины. Ливай замечал это выражение только в самые тяжелые моменты жизни Элиз.

— Я не уйду, пока не узнаю, что происходит, — заявил он.

Даже если бы она сказала, что позвонил муж, который подъезжает к дому, он все равно не оставил бы ее.

Элиз упрямо опустила подбородок. Ливай не удивился, если бы она накричала на него, оскорбила — лишь бы он убрался. Но мужчина отчетливо видел, что она дрожит, хотя тщательно пытается замаскировать это.

Ливай притянул Элиз к себе и провел по локонам, которые обрамляли ее лицо, как нимб. Ему показалось, что сейчас Элиз вырвется и оттолкнет его, но вместо этого она обняла Ливая и прижалась лбом к его груди.

Что бы ни случилось, это было очень плохо. Он не знал, в чем дело, однако чувствовал, что в этот момент она нуждается в нем.

Судорожно дыша, Элиз сделала шаг назад, безуспешно стараясь придать лицу спокойное выражение. Но на нем отчетливо читались страх и горе.

— Мой папа… он пропал.

Сердце Ливая замерло. Пропал…

Он попытался вспомнить, что ему известно об отце Элиз. Ливай нахмурился, осознав, что не знает о нем абсолютно ничего. Они часами говорили о ее мечтах, о будущей студии, о книгах, кино, политике, поп-культуре, о семье ее сестры…

Элиз рассказывала обо всем, кроме родителей.

Родители, семья и семейная жизнь были темами, которых Ливай старательно избегал. До сегодняшнего дня он не замечал, как легко Элиз это воспринимала. Все потому, что она тоже не хотела говорить об этом.

У нее был талант скрывать свою жизнь. Такая способность вырабатывается со временем.

Казалось, земля уходит у него из-под ног.

Что Элиз пыталась от него скрыть?

Когда Ливай посмотрел в несчастные глаза женщины, за которую он переживал, самые страшные мысли начали лезть в его голову.

— Ради бога, Элиз, объясни, что происходит.

Она сглотнула, нервно взглянув на телефон, который еще сжимала в ладони:

— Шесть лет назад папе поставили диагноз: болезнь Альцгеймера. Он не работает, и мама заботится о нем. — Вздохнув, Элиз повернулась к нему, ее глаза были полны слез. — Сегодня ночью мама проснулась и обнаружила, что папа исчез. Ключи от машины на месте и его обувь тоже. Мама боится выйти из дома, надеясь, что он вернется. Она единственная, кто может его успокоить. В полицию уже позвонили, а Дэвид прочесывает на машине ближайшие улицы. Но Элли осталась одна с Декстером, и ей нужна поддержка.

Ливай кивнул. От облегчения у него подкосились ноги. Болезнь Альцгеймера, конечно, настоящее несчастье. И очень жалко, что семье Элиз пришлось с ней столкнуться. Но то, что он начал подозревать, было намного хуже. У Элиз не было никаких грязных секретов. У нее не было темного прошлого. Не было ничего такого, в чем он не смог бы помочь.

Но исчезновение отца — дело серьезное. Ливай это очень хорошо понимал.

— Ладно, дорогая. Перезвони Элли. А потом вот что мы сделаем.

Уже через час они кружили по кварталам, ближайшим к дому, в котором жили родители Элиз. Ливай вел машину, а она всматривалась в переулки, тротуары и зазоры между припаркованными машинами. Элли также прочесывала улицы вместе с мужем. С Декстером возился менеджер из клуба Ливая; у него было семь младших братьев и сестер.

Элиз вглядывалась в темноту:

— Я не хотела лгать тебе. — Ливай вопросительно взглянул на нее. — Ну, лгать, что у меня прекрасная семья. Ты решил, что она идеальна, а я промолчала. Просто она была такой… раньше. Иногда я делаю вид, что моя семья такая же, как прежде.

Ливай задумался над ее признанием. У него появилась возможность очистить совесть Элиз. Ей станет легче, если он расскажет о своем прошлом.

Вместо этого он произнес:

— Не надо передо мной извиняться. Ты не должна рассказывать о том, чем тебе неприятно делиться. Но если ты хочешь поговорить, я тебя выслушаю.

Она поджала губы и быстро закивала, по ее щекам катились слезы.

— Мне сложно об этом рассказывать. Сложно с этим справиться. Это всегда со мной, но если я хочу притвориться, что все в порядке, у меня получается. Если бы ты случайно не услышал, как позвонила Элли, тебя вряд ли заинтересовало бы, что произошло с моим папой, каковы последние результаты обследования, становится ли ему хуже.

Она на секунду закрыла глаза и сглотнула, затем открыла их и снова начала смотреть на улицу.

Ливай сбросил скорость, давая Элиз возможность успокоиться. Она продолжила:

— Иногда мне хочется все забыть и хоть немного пожить без проблем.

«Без проблем…»

Ливай прекрасно понимал ее желание отдохнуть. Но он понимал и кое-что еще.

— Вот почему ты не можешь поехать со мной. Ты не можешь покинуть город даже на пару месяцев.