— Хорошо, жду тебя между девятью и десятью. Тебе это удобно?

— Да, подойдет. Пока.

— Целую тебя, дочка.

Марта отключила телефон, посмотрела на Генри:

— Доволен?

— Да, все нормально. Судя по интонациям, он был рад услышать твой голос.

— Да, и думает, наверное, что я приехала за деньгами.

— Ни в коем случае не проси. Говори, что у тебя все нормально, просто захотелось увидеть отца. А теперь забудь все до завтрашнего утра. Пойдем, погуляем по городу.

20:30. Мюнхенер штрассе.

Генри и Марта медленно идут по Мюнхенер штрассе к центру. По дороге зашли в «Maxie Eisen bar», постояли у стойки, выпили по коктейлю. Генри скривился — коктейль слишком слабый и сладкий, но Марте понравился.

Прошли до площади Вилли Брандта. Генри остановился, глядя на оперный театр. Марта энергично замотала головой:

— Я не одета для театра. А возвращаться, переодеваться — не хочется.

Дошли до большого перекрестка и остановились. Генри уже хотел возвращаться, но Марта потащила его вперед: на узенькую Мюнцгассе, которая перешла в такую же узкую и коротенькую Лимпургергассе, выводящую на площадь Ромерберг. Марта преобразилась в экскурсовода:

— Это моя любимая площадь. Сюда мы часто бегали студентками. Этот уголок старинного Франкфурта полностью восстановлен после американских бомбардировок.

Действительно, центр старинного и средневекового Франкфурта выглядит вечером сказочно. Марта ведет Генри в середину площади, к фонтану юстиции:

— Смотри, Генри, все вокруг — это дома пятнадцатого — восемнадцатого веков и даже раньше. Видишь — Старая Ратуша, ее называют Рёмер, и отсюда пошло название площади. Готический костел четырнадцатого века святого Леонарда. Красная с зеленым куполом башня церкви святого Николая. А чуть дальше, за домами, виднеется Франкфуртский кафедральный собор.

Марта поворачивает Генри из стороны в сторону:

— В этом здании жил Гёте, теперь здесь его музей. Здесь, в Рёмере, со времен династии Штауфенов, то есть с двенадцатого века, короновали кайзеров.

Она продолжает что-то говорить чуть ли не о каждом доме вокруг, но мысли Генри уже убежали вдаль, к Венеции, и он не очень прислушивается к ее словам.

— Генри, ты же не слушаешь совсем, для кого я распинаюсь?

— Извини, дорогая, я что-то устал. Давай вернемся, завтра будет тяжелый день.

23:00. Номер в отеле.

Легли было в разные кровати. Марта неожиданно встала, подошла к Генри, как была в ночной рубашке, поцеловала в лобик:

— Спокойной ночи, милый, отдыхай.

Генри не смог этого стерпеть, схватил ее и привлек к себе.

9:00. 22 мая 2015 г., пятница.

После шведского стола Генри говорит Марте:

— Рассчитайся за номер и забирай машину с парковки.

Марта ведет машину к банку. Здание солидное, и около него даже имеется свободное место для парковки. Марта выходит из машины, машет Генри рукой:

— Я на несколько минут.

Упорхнула. Генри стал рассматривать на карте дорогу до Венеции, проверяя, успеют ли пройти весь путь за день.

Марта вернулась минут через пятнадцать. Генри молча заводит машину и едет, выбирая дорогу на автостраду номер три.

Марта посидела, поерзала на месте:

— Почему ты не спрашиваешь, как мы поговорили с отцом?

— Сама расскажешь, когда захочешь. Значит, он уже отец, а не папаша?

— Знаешь, я пока сама не пойму ничего. Мне что-то жалко его стало.

— Жалко? Барон, банкир, кажется состоятельный. И тебе его жалко?

— Да, старенький он. Ему уже шестьдесят, а встречается с молодыми девицами. Тяжело ему, наверное, приходится.

— Радоваться нужно за него, что хватает сил на девиц.

— Ерунду ты говоришь. Да, он предлагал мне деньги, вытащил тысячу евро, но я отказалась, сказала, что друг обеспечен. Ведь это правда? Тогда он сказал, что ликвидирует минус на моем счете и будет снова пересылать деньги на счет. А я обещала заезжать хотя бы раз в месяц.

— Вот видишь, прогресс. Отец всегда остается отцом.

— Тебе-то откуда знать? У тебя, уверена, нет детей.

— Да, и детей нет, и отца никогда не видел.

— Как это?

— Он ушел из дома, когда мне было чуть больше шести месяцев. Но не будем об этом. Не хочу вспоминать этого поляка.

— Ладно. Еще он снова предлагал устроить меня куда-нибудь на работу. Говорит, что приятелей у него достаточно. А я ему сказала, что только не на пшеницу с овсом. Знаешь, мы после этого впервые посмеялись вместе. Он даже решился обнять меня на прощанье.

— Вот видишь, он тоже стесняется показать тебе свои чувства, но все же решился.

Марта замолчала. Возможно, пытается разобраться в своих чувствах.

Генри удалось, наконец, выбраться на автобан номер три и прибавить скорость. Впереди Нюрнберг, Мюнхен и так далее до Венеции.

Пятница — воскресенье

12:00. 22 мая 2015 г., пятница.

Миновали сверток на Нюрнберг. Мчатся по автобану 9. Никаких пересечений, прекрасная скорость. Объехали Мюнхен по окружной дороге и выехали на 13-ю дорогу, которая должна была вывести на 11-ю. Утро хмурое, но по сторонам все просматривается далеко. Марта, увидев великолепные виды долины реки Изар, воскликнула:

— Давай, остановимся где-нибудь.

— Ладно, все равно обедать пора.

Машина пересекает Изар по новенькому мосту и въезжает на плотину «Сильвенстайн» у одноименного водохранилища. Еще несколько минут, и машина в поселке Jager fon Fall.

Генри ворчит:

— Проехали весь поселок, три отеля и ни одного кафе.

Еще несколько километров, и перед новым мостом через Изар обнаруживается микроскопический поселок Фордеррисс, состоящий из четырех домов. В самом большом из них — отель с кафе.

14:00. В кафе.

Генри заказывает обед. Марта звонит по телефону. Неожиданно встревожилась, включила громкий звук. Слышен голос баронессы:

— Я сама собиралась позвонить тебе. Несколько часов назад приезжали два молодых человека ближневосточной наружности. Представились твоими знакомыми, сожалели, что не застали, и спросили, где ты сейчас. Я, естественно, сказала, что ты была в Гамбурге, а сейчас едешь в Венецию. Кстати, твой отец звонил утром, рассказал о вашей встрече. Молодые люди поблагодарили и уехали. Несколько странно, все-таки у тебя удивительные знакомства. Но я посчитала необходимым поставить тебя в известность.