Чтобы скрыть улыбку, Джимми наклонился над стендом, делая вид, что разглядывает пистолет.

– Я собираюсь в один прекрасный день вновь повенчать этот патрон с кольтом, – объявил майор мрачно-торжественным тоном, каким вполне мог бы изъясняться святой целитель, готовясь изгнать бесов из одержимого дитяти. – Я верну в этот мир дух Боба Чэмпиона.

– Вы, помнится, говорили, что мисс Сноу любит сочинять разные истории, – сказал Джимми, – а сами как сказочник можете дать ей сто очков форы. В последние минуты жизни Боба Чэмпиона рядом с ним никого не было. Так, во всяком случае, говорила Рита. И я с тем же успехом могу заявить, что на выходе из дома бедняга обмочился и визжал от страха, как недорезанный поросенок.

– Почему тогда он спрятал кольт?

– Вот этого я не знаю... и вы не знаете тоже. Может, он под конец тронулся умом. Меня сейчас занимает другое: вы действительно верите в эту вами же придуманную чушь или просто пудрите людям мозги, чтобы таким манером повысить себя в звании и перейти в новую весовую категорию? Публике нравятся ходячие статуи.

– А вы читали что-нибудь из написанного Бобом Чэмпионом? Или это чисто интуитивная реакция?

– Я не читаю повести на туалетной бумаге. Для меня главное, чтобы она хорошо подтирала задницу. – Прежде чем майор успел ответить, он добавил: – Послушайте, мне нет дела до Боба Чэмпиона, пусть он даже написал Великую хартию вольностей. Я торгую оружием – в этом весь мой интерес.

– И вас не волнует тот факт, что американский герой, мученик, положивший жизнь...

– Герой? – Джимми держал «глок» стволом вверх. – Любой неудачник может играть в героя с такой штуковиной в руке. Если Чэмпион и впрямь был героем, почему его жена все эти годы только и думала о том, чтоб от него сбежать?

Из дома донесся взрыв хохота. Майор помедлил, прислушиваясь, а затем вновь повернулся к Джимми:

– Это вы со слов Лоретты Сноу? Боюсь, она водит вас за нос, мистер Гай.

– Давайте-ка оставим эту тему.

– Хорошо, тогда подскажите другую. Мне трудно вести беседу, не зная, какие темы числятся у вас запретными.

– А вы небось думали, что после вашей патетической лекции на меня снизойдет просветление, я паду на колени и протяну вам кольт на красной бархатной подушке под стать этой прелестной коробочке?

Майор Борчард устало вздохнул и перевел взгляд на пистолет в руке Джимми.

– Хотите попробовать? – спросил он. Джимми пожал плечами:

– Почему бы нет?

Он проверил, есть ли патрон в патроннике, стал к барьеру, прицелился и одну за другой послал в мишень четыре пули. Звуки выстрелов слабо отразились от темной стены леса. Борчард посмотрел в бинокль, оценивая результат.

– Неплохо, – сказал он.

– Даже очень неплохо при такой барахляной пушке. – Джимми взглянул на майора, ожидая его реакции.

– В обойме еще остались патроны, – сказал тот.

В словах содержался намек, разозливший Джимми. Он положил пистолет на место.

– У меня такое чувство, будто вы все время пытаетесь втянуть меня в какую-то свою игру.

– Вы, должно быть, параноик. Их сейчас много развелось, – сказал Борчард, берясь за револьвер.

– Тьфу ты, черт! – В раздражении Джимми стукнул кулаком по дощатой стойке. – Вы что, решили показать мне свою меткость? Это такая скрытая угроза? Похоже, вы меня совсем не слышите, приятель! Одно из двух: или я слишком туп, или вы не настолько хитры, но забить мой котелок своим дерьмом у вас не выйдет при любом раскладе. Через минуту я сажусь в машину и еду на восток, так что, если у вас есть что сказать по существу, выкладывайте поживее.

После нескольких секунд молчания Борчард отложил револьвер.

– Заявки на торгах должны быть в письменном виде... и нотариально заверены, – сказал он.

– Я договорюсь, чтобы их присылали факсом, – сказал Джимми. – Но возня с нотариусом отнимет много времени, и, если клиент упрется, я не буду настаивать на этом пункте. Хотите видеть заявки в момент получения? Нет проблем – когда уточним время, я вас позову, будете дежурить у аппарата.

– Идет, – неохотно согласился Борчард.

– Ну вот, с этим вроде покончили. – Джимми взглянул на дом: – Я смогу выйти на тропу в обход? Не хочу мешать вашей встрече.

– Можете принять в ней участие, если хотите.

– Нет, спасибо... Я уже соскучился по своей зубной щетке.

– Понимаю, – сказал Борчард сухо, – вы и так потратили на меня слишком много времени.

Продравшись через кусты у боковой стены здания, Джимми вышел к фасаду и остановился, чтобы отряхнуть рубашку и брюки. С самого начала он старался не воспринимать Борчарда всерьез, но, тем не менее, повернувшись к нему спиной, испытал очень неприятное – типа «скреби-скреби на свой хребет» – чувство, да и сейчас ему было не по себе в этом Белом Раю, где натасканные ученики всегда готовы среагировать на хозяйский «фас». Двигаясь вниз по тропе и уже переместившись из оконного света в тень больших елей, он услышал позади зычный голос майора:

– Кто наш герой?

– Боб Чэмпион! – рявкнул нестройный хор.

– Кто наш враг? – продолжил майор.

Порыв ветра вызвал протяжный стон деревьев, заглушивший ответ; ночная птица испустила тоскливый крик; месяц – теперь уже незамутненный дымкой – застыл точно посредине между вершинами двух гор на западе.

* * *

В воскресенье выставка начинала работу лишь после обеда. Рита и Джимми провели все утро в постели, смотря телевизор и завтракая холодной пиццей и «Спрайтом» из ближайшего торгового автомата. На ковре валялись пустые консервные банки и коробки от «обедов на дому», одежда, какие-то квитанции, журналы, конфетные фантики, мятые газеты, случайно попавшие под мокрую ногу при выходе из душа и отброшенные куда попало раздраженным купальщиком. Рита вынула ящик из туалетного столика и поместила его на кровать. В ящике лежал пузырь со льдом, и плавали в луже на дне раскисшие чипсы.

Они смотрели фильм под названием «Воспитание Маленького Дерева», в программе телепередач представленный как «волнующая и поучительная повесть о восьмилетнем сироте из племени чероки, поселившемся в доме своей бабушки-индианки и бледнолицего дедушки». С точки зрения Риты, картина была полное дерьмо. Сироту играл индейский мальчик, стилизованный под «очаровательного крошку» из фильмов о белых, а бабушка была типичной «мудрой старухой», разглагольствовавшей о природе кукурузы и Духе Бизона, – носительницей тайного знания этой древней расы. Когда она посредством лекарственных трав вытянула яд гремучей змеи из руки своего мужа, распухшей, как лапа Микки-Мауса, а затем начала втолковывать очаровательному сиротке базовые постулаты индейского «кодекса воина», Рита потеряла терпение.

– Посмотри, что есть на других каналах, – сказала она Джимми, который в тот момент владел пультом.