Пока на сцене продолжались рукопожатия и похлопывания, в небе рокотал вертолет «Птичка» — символ защиты и угрозы. Сама миссия и торжественное отбытие твенов планировались уже некоторое время, но в ответ на Декларацию Вальгаллы Базовому правительству пришлось еще расширить военные ресурсы.

Однако когда Коули подошел к трибуне, несмотря на всю шумиху и откровенное политиканство, Мэгги Кауфман ощутила внутренний трепет от того, что стояла перед лицом самого президента.

Коули заговорил. Микрофон усиливал его голос, лицо отображалось на экране за спиной. После небольшого вступления, в духе этакого рубахи-парня, президент перешел к делу.

— В День перехода в стене мира как будто открылась огромная дверь, за которой расстилался заманчивый новый пейзаж. И что людям было делать? Некоторые решили уйти — те, кто полагал, что лучшая жизнь ждет их там, а не на прекрасной зеленой планете, которую дал нам Бог и которую мы теперь вынуждены называть Базовой Землей. И они ушли. Все, кто чувствовал себя несправедливо обиженными, все шайки, секты, фракции, которые считали, что им будет лучше в каком-нибудь другом месте, — беспокойные, антисоциальные или просто любопытные люди. Они отправились по неведомым тропам в никуда. Не могу отрицать, это притягательно. Дверь, которую уже невозможно запереть. Статистика показала, что в первые несколько лет после Дня перехода мы потеряли пятую часть населения Базовой Земли, подлинной Земли. И мы знаем, каковы были последствия…

Коули указал на молчаливые здания вокруг, на заколоченные окна, и кое-где в толпе послышался одобрительный рык.

— Мы стали беднее — те, кто остался дома, чтобы заботиться о родных и выполнять свой долг. Мы стали беднее — те, кто остался на Базовой Земле. И не только это. Внезапно наш прежде защищенный мир оказался открыт угрозам — незнакомым новым угрозам из бесчисленных измерений.

Экран внезапно наполнился картинками. Калейдоскоп ужасов, от печально известных убийц, террористов, насильников, похитителей, которые быстро изучили разрушительный потенциал переходов, до шайки грязных бандитов из Верхних Меггеров, которые словно сошли с экрана какого-нибудь второсортного вестерна, до откровенной жути, являвшейся из странных новых миров. Фантастического вида гуманоиды, своим обликом словно пародирующие людей, — и Мэри, троллиха-убийца с кротким взглядом. Эта фотография вызвала в толпе громкие возгласы.

— Вот почему я, как главнокомандующий, организовал в наших военных силах новое подразделение, чтобы решать эти проблемы. Оно называется ДолАм, и его представители собрались сегодня здесь, в историческом центре Ричмонда. И многие тысячи сейчас проходят обучение в лагерях по всему миру, а также на Ближних Землях. Давайте поддержим их!

Он первым зааплодировал, и толпа послушно захлопала.

— Сегодня, — громко продолжал Коули, — я объявляю начало первой важной миссии — операции «Блудный сын».

Снова послышались аплодисменты, на сей раз с ноткой недоумения.

— Не сомневаюсь, название говорит само за себя. Наша задача — не противостоять врагу, а дотянуться до заблудших детей. Мы демонстрируем не военную мощь, а твердую и уверенную родительскую власть. На этих шести превосходных новых кораблях наши юные воины отправятся в дальние миры, на Запад — и продемонстрируют свою силу «колониям», — Кроули изобразил пальцами кавычки.

Раздались одобрительные возгласы и крики: «Надрать им задницу!» и «Превратить Вальгаллу в парковку!».

Коули воздел руки.

— Позвольте мне еще раз повторить. Это не карательная экспедиция. Моя деятельность направлена исключительно на поддержку предпринимателей, которые активно развивают экономику так называемых Ближних Земель и увеличивают национальное благосостояние. С ними мы спорить не собираемся. Но нам есть что сказать тем, кто поселился далеко и ведет совершенно непродуктивную, никчемную жизнь — кто охотно принимает от американской Эгиды защиту, но не желает ничего жертвовать на ее содержание.

Снова аплодисменты и крики.

Коули показал толпе листок бумаги.

— Здесь у меня так называемая Декларация независимости. Издевательство над славным моментом нашей истории.

Он театральным жестом разорвал бумажку под одобрительное улюлюканье.

— Наша миссия придет к завершению, когда командующий операцией, присутствующий здесь адмирал Дэвидсон, поднимется на ступени городской ратуши в самозваном мятежном государстве — Вальгалле — и примет заблудших сынов, которые пожелают вернуться в лоно большой семьи. Америка разбросана по множеству миров. Пора призвать тех, кто отбился от стада. Время собирать камни, время вновь обрести силу в единстве! — и Коули указал на плакат у себя над головой.

Затем он обернулся к военным.

— Чтобы выполнить эту святую миссию, я обращаюсь к вам, молодые люди. Книга пророка Исайи, глава шестая, стих восьмой: «И услышал я голос Господа, говорящего: кого Мне послать? и кто пойдет для Нас? И я сказал: вот я, пошли меня». Кого пошлю я исполнять операцию «Блудный сын»? Кто пойдет для нас?

Всем им было велено ответить: «Пошли меня! Пошли меня!» Но дисциплина слегка ослабла — моряки и пехотинцы принялись кричать и улюлюкать.

Стоя рядом с Мэгги, Джо Макензи ворчливо проговорил:

— Коули, конечно, тот еще сукин кот, но все-таки он наш президент.

— Он просто флюгер, док, — ответила Мэгги. — Коули льстит избирателям, делая вид, что собирается обуздать Долгую Землю, и в то же время задабривает колонистов, придавая нашей миссии вид миротворческой.

Мак взглянул на тяжеловооруженные твены.

— Да уж, миротворцы. Это вам не санки Санта-Клауса. Повезет, если мы нигде не спровоцируем перестрелку.

— До стрельбы не дойдет.

— Ну, как бы там ни повернулось, нам дали задание, и нужно его выполнить.

— Это правда, — сказала Мэгги.

Конечно, как только они покинули Базовую Землю, то столкнулись с немалыми сомнениями по поводу своей миссии. Многие пионеры Долгой Земли, по крайней мере первое поколение, покинули Базовую именно потому, что питали сильнейшие подозрения по адресу федерального правительства. В Америке с момента основания это чувство всегда было сильно. Что Базовое правительство могло теперь предложить какой-нибудь далекой колонии? Оно грозило налогами, но при этом гарантировало чертовски мало услуг — и с течением времени отобрало то малое, что некогда дало. Защита? Но ведь никакого явного противника не было — ни плохих парней, чтоб за ними следить, ни пугал, чтобы назначить «врагами». Китай пытался оправиться от постпереходной революции. Последовательные Европы были заселены мирными фермерами. Новое поколение африканцев возвращало к жизни свой разоренный континент, ну или его последовательные версии. И так далее. Никаких угроз.

Невзирая на слабость аргументов, Мэгги Кауфман понимала, что должна дипломатично напоминать заблудшим колониальным овцам, что они — часть большого стада. Потому что там, в округе Колумбия, кое-кто подозревал, что новообретенная страна под протекторатом Эгиды потихоньку распадается, — и правительство инстинктивно чувствовало, что дозволять этого нельзя. Они так думали еще до того, как из Вальгаллы пришла провокационная Декларация.