– Я должен полежать. Можно я полежу? – спросил Чистилин, устраиваясь калачиком на диване.

– Нужно вызвать Андрюше такси! – заметила Илона Феликсовна.

– …а песни для озвучки мы закажем «Los Gorillas»… Сальса-ламбада… Тындырыдын… Гитарное соло, маракасы, все дела… Чем меньше женщину мы любим… Тем больше нравимся мы ей… Ай-йа-йа-йа-йа! Среди сетей! Ай-йа-йа-йа-йа! Среди сетей! – по-цыгански хлопая себя по бедрам, зажигал Капитан.

"Тем легче нравимся мы ей", – машинально поправил Чистилин.

– Так что, Саша, думаешь пойдет «Онегин»? – уже стоя на пороге, спросил Чистилин. Он растирал ладонями отекшее лицо. Впервые за день, а может и за всю жизнь, он назвал Капитана Сашей легко, без внутреннего принуждения.

– Не вопрос. Я пятой точкой чувствую, трудящимся это нужно. Совет, кстати, такого же мнения. Так что на твоем месте я времени не терял бы. Думал бы уже про аддоны. И про сиквел.

– Ну, с аддоном, по-моему, ясно. Что-то вроде «Ленский возвращается». А вот с сиквелом… Можно по-простому: «Онегин-2».

– Сакс, по-моему.

– Тогда пусть будет «Дети Онегина и Татьяны!» – бросил Чистилин, вваливаясь в разъехавшиеся двери лифта. – То же самое, только сеттинг обновим. Первая мировая в моду входит, я бы сразу туда и целился.

Такси, оказавшееся «волгой», в круглых очах которой рыдала тоска по утраченному лет двадцать пять назад райкомовскому эдему, ожидало его у подъезда. Чистилин уселся спереди и торопливо закурил – гнусный малиновый ликер бродил и просился наружу.

– В Орехово-Борисово, – простонал Чистилин сквозь горькие клубы табачного дыма.

Они неслись по ночным влажным улицам и шофер, которому неназванный пока наукой орган чувств, имеющийся у всех прирожденных таксистов, проституток и официантов, уже просигналил, что с пьяненького интеллигентного рохли можно содрать даже не втри-, вчетыредорога, радостно теоретизировал на разные жизненные темы. Чистилин не отвечал. Ему хотелось одиночества. А еще хотелось чего-то вроде любви, пусть даже такой убогой, как между Илоной Феликсовной и Капитаном. «Вот выпустил бы „Erdos“ путевый симулятор мастурбации… я бы играл!» – подумал Чистилин, опуская свинцовые веки.

Январь 2425 г .

Планета Сурож, система Каллиопа

Научно-исследовательская станция «Федино»

По коридору космической станции, залитому желтушным аварийным светом, скорым шагом шли трое – высокий, широкоплечий витязь в кожаных доспехах и двое детей, одетых в розовые комбинезоны: вихрастый мальчик трех-четырех лет и миловидная девочка лет десяти.

Мужчина вел за руку девочку, девочка – мальчика.

Когда стало ясно, что малыш, несмотря на все свои старания быть мужчиной, устал и не поспевает, витязь подхватил его на руки и, усадив на предплечье, понес. Девочка послушно ускорила шаг – теперь она почти бежала, прижимая пальцами к ключицам свои жидкие льняные косички.

Искоса поглядывая на девочку, витязь, его звали Рене, думал о том, что когда они опустятся на этаж ниже, в складские помещения, на руки придется взять и ее. Лестницы крутые. Лифты отключены. Помощи ждать неоткуда. Точнее, он и есть помощь. Все-таки Бог существует, что бы там ни говорили дураки.

Коммуникатор был единственной уступкой цивилизации, которую сделал Рене, во всем остальном безупречно архаический и антуражный, хоть сейчас в тринадцатый век. «Только ради детей. Мало ли – вдруг что случится?» – твердил себе он, пристраивая серебристое яйцо умного устройства в походном ранце – между кисетом и флягой с живоносным эликсиром. И надо же, вдруг случилось. Когда позвонила Сашенька, он был недалеко от Нью-Ахена, в окрестностях которого назревало историческое побоище. Саша говорила сбивчиво («они с большими пистолетами», «кровь почему-то течет», «какой-то дым из вентилятора») и плакала так горько, что Рене ничего не оставалось, кроме как с боем захватить одноместный флуггер союзного барона де Креси, хранившийся в подземном тайнике, и выжать форсаж до упора, не думая о последствиях.

«Сеть магазинов „Заинька“ – одежда для тех, кто хочет выйти замуж!» – на двери склада был приклеен рекламный постер с двумя курносыми девицами в нарочито скромных ситцевых платьицах – рукава-фонарики, кружевные рюши, воланы. Вид у девиц был довольный и даже блудливый, что сообщало рекламе, да и самому просвечивающему за ней замужеству, некий неожиданный игривый смысл.

Рене отдраил дверь и по средневековой привычке надавил на нее плечом. Та легко поддалась, впуская гостей в королевство контейнеров и ящиков. К счастью, после налета система-диспетчер перешла в эвакорежим и сразу же расконтрила все двери и люки.

В ноздри ударил запах средства для травли тараканов.

– Туда ходить нельзя, дядя Рене! – предостерег мальчик. – Мама будет ругаться.

– Со мной везде можно! – заверил его витязь.

– Даже в холодильники?

– Даже в реакторный.

Троица держала путь в мобилизационный ангар, где, по мысли Рене, можно было рассчитывать на флуггер межпланетного класса. Тот, на котором он, Рене, прибыл на станцию, увы, годился лишь для челночных сообщений с Сурожем. А все флуггеры в рабочем ангаре были выведены из строя во время нападения.

Если бы на станции оставался хоть кто-то, способный рассуждать о правильном и неправильном, он наверняка отметил бы, что Рене, несмотря на свой штатский вид и развязные манеры, все делает правильно, по инструкции – не забывает задраивать за собой двери, каждый раз проходя мимо аварийной панели нажимает на кнопку «SOS», даже маски химзащиты для детей прихватил.

– Дядя Рене, а когда… мама? – спросил мальчик, его звали Даниилом, сестра же звала его Данькой.

– Что – мама? – спросил витязь, не сбавляя темпа.

– Когда к нам туда придет мама? – повторил мальчик, играя серебряной серьгой в ухе своего носильщика.

– Куда это – «туда»?

– Ну в это место… куда мы с Сашкой-какашкой… улетим?

– Что ты сказал? Как ты меня назвал? А ну-ка повтори! – взвилась девочка и, подпрыгнув, отвесила брату подзатыльник.

Мальчик надулся и попробовал лягнуть девочку ногой. Витязь посмотрел на мальчика сурово, а на девочку со значением – мол, сейчас не время ссориться. Брат и сестра тотчас присмирели – ничто так не способствует послушанию, как смутное движение в затаившейся между контейнеров темноте. Рене положил ладонь на костяную рукоять метательного кинжала, на всякий случай.

– Ты хочешь знать, когда мама прилетит к вам на Светлую? – ровным голосом спросил он у мальчика.

– Да.

– Мама… Мама прилетит скоро. Как только я ее найду там, в лесу, мы сразу прилетим к вам.

– А когда ты ее найдешь?

– Как только – так сразу. Я не знаю точно, где она. Ретранслятор не работает.