…впрочем, дракон и сам виноват! Надо было по-быстрому того-этого, а не игрища устраивать и дурацкие вопросы задавать. Я вот совершенно не возражала

бы…

Ну, и будет теперь ходить голодный!

А если не будет?..

А-а-а-а!

Мысль была такой внезапной, острой, что я с трудом задавила внутреннюю панику.

Боги-боги-боги, что делать, что делать?! Надо же что-то делать!..

На границе здешнего и потустороннего в кои-то веки молчали, но молчали настолько ехидно, что сомневаться в точке зрения предков не приходилось.

Пройдя к моему столу, староста, не подозревающий о моих внутренних метаниях, сбросил с плеча сумку на пол, потянул к себе выданные наставником конспекты, и, бегло просматривая их, оседлал стул, развернув его другой рукой задом наперед.

— Значит, так. Делаем вот что: я читаю тебе название темы, ты рассказываешь мне все, что по теме знаешь. Если можешь выполнить заклинание — выполняешь. К концу вечера мы определимся, с чем ты справишься сама, чему следует уделить дополнительное внимание, по каким вопросам понадобиться помощь наставника…

Кое как отогнав видения, от которых зрение заволакивала красная пелена, я сосредоточилась на словах Саймона.

Его предложение звучало вполне разумно. Я кивнула, повернулась к столу, но успела отследить боковым зрением неясную тень, качнувшуюся на выход, и ощутила щекой ласковое прикосновение сквозняка, подозрительно напоминающее поцелуй.

От сердца отлегло.

Остаток вечера мы со старостой вполне плодотворно поработали, установив, что по теоретической части мне предстоит наверстать примерно треть материала, а по практической части — гораздо больше, но усваивала я заклинания легко, сегодняшний щит выполнила уверенно, и перспективы выглядели вполне прилично. Пожалуй, за предоставленные две недели я успею наверстать недостающее, даже не особенно напрягаясь — останется время и на личные дела…

Глупо было надеяться, что Эйнар будет караулить за дверью до того самого момента, пока Саймон не уйдет, чтобы продолжить начатое. Я и не надеялась. Но все равно, укладываясь в постель и закрывая глаза, испытала легкий укол неудовлетворенного разочарования.

А личные дела мои включали в себя далеко не только визиты многоуважаемого ректора, который и следующим вечером меня свои присутствием не почтил. Вернувшись с дополнительного занятия с Саймоном, на этот раз практического, я села готовить теоретическую часть, поминутно ожидая стука в дверь, но так и не дождалась. Досадливо фыркнув на вновь красующуюся на моем столе белладонну, я запретила себе думать о всяких чешуйчатых гадах и, дождавшись наступления темноты, снова отправилась на кладбище.

Воспоминания о покореженной границе имения Ривад не давали мне покоя, и я должна была убедиться, что кто бы ни пытался проникнуть на мои земли, он оставил свои попытки и убрался по добру по здорову.

В прошлый раз легко скользнуть сознанием за многие-многие километры мне помог обряд памяти и сила всех призванных предков за спиной. В этот раз требовалось кое-что другое.

Установив четыре толстые ритуальные свечи по сторонам света, я заклинанием зажгла в них огонь, взяла в руки четки с гладкими, как галька, выбеленными, почти сияющими в темноте позвонками и, перебирая их, принялась молча произносить формулу призыва, лишь едва шевеля губами.

Одна из могил — та, от которой остался лишь едва заметный холмик, поросший травой, самая старая могила на кладбище — вздулась горбом. Наружу показалась сначала острая длинная морда с кривыми, торчащими во все стороны клыками, будто их было так много, что они не убирались в пасть. Потом — лобастая голова-череп с бездонными провалами глазниц. Потом — гибкий, хищный скелет, обтянутый прозрачной кожей. И, наконец, длинный шипастый хвост.

Призрачный шакал встряхнулся, скидывая с себя комья влажной земли, вскинул голову к звездам и издал высокий скулящий вопль, к счастью, слышный только за гранью.

За этот вопль их и назвали шакалами, хотя среди некромантов, эти твари куда чаще выполняли роль ездовых лошадок, благодаря способности за скромную плату увезти дух призывающего в любое место на планете.

Я бросила твари огромный шмат мяса, купленный в Тилбери еще неделю назад и сохраненный под чарами для подобной надобности. И шакал, смачно облизываясь, с чавканьем его умял. После чего позволил взгромоздиться на костлявую, ужасно неудобную спину и обхватить себя рукам за шею, и, повинуясь, мысленному приказу, рванул с места, выдергивая мое сознание из ставшей ненужной сейчас телесной оболочки.

Тело в черном балахоне повалилось на траву, а сознание уже мчалось вне времени и пространства туда, где покоились кости членов рода Ривад.

Границу снова атаковали. И, несмотря на сюрпризы, оставленные мной в прошлый раз, падкий до родовых сокровищ маг, ушел живым. Я это знала, чувствовала. В этот раз он действовал осторожнее, словно искал уязвимые места в защите, которую на протяжении несколько сотен лет ковали несколько десятков магов. Ха. Если бы он повторно явился сюда с армией, может, у него и были бы шансы. А в одиночку… если не получилось первый раз, уже и не получится. Но, надо отдать должное — тип упорный.

Я снова подновила заклинания, будто заботливой рукой стряхнула пыль с мебели пустующего поместья, и сделала то, что не сообразила сделать в прошлый раз — установила на границу сигнальные маячки. В следующий раз, если этот неизвестный воришка снова попытается вгрызться в защиту, я узнаю. И, возможно, успею примчаться, чтобы выяснить, кто же это такой.

Хор предков поддержал — им тоже категорически не нравились всякие проходимцы с претензиями на наследие темного рода.

Закончив, я снова вскочила на спину шакала, окружающая обстановка знакомо смазалась, превращаясь в круговерть звезд безвременья, а буквально через секунду в ушах громко щелкнуло, будто кнутом, и меня вышвырнуло из «седла».

Шакал с воем улетел в одну сторону, я в другую. Мир, к счастью, нематериальный, закружился, я с трудом остановила это верчение, зависнув в воздухе. Толком еще не понимая, что произошло, я свистнула, подзывая шакала, но прежде, чем успела даже снова вцепиться в его загривок, в безвременье шагнула высокая фигура в темном балахоне, держащая в руке сияющий разрядами молнии энергетический кнут.

Еще щелчок, и кнут врезался в выставленный темный щит.

Шакал, издав очередной визгливый вопль бросился на обидчика, но снова был отброшен ударом. Десяток дымных копий вспорол щиты отвлекшегося мага, темный смерч закружил, отбрасывая в сторону, а сверху рухнул молот Богини Смерти — связка, отработанная до того, что мне не пришлось даже думать, чтобы ее воспроизвести. Но противник успел откатиться в сторону, в последний момент избежав смертельного удара. Снова вскочил на ноги и новую связку заклинаний встретили новые щиты.

В ушах звенел хор голосов. Сила рода за моими плечами медленно разворачивалась всей своей несокрушимой мощью, которая готова была смести человечишку, вздумавшего ей противостоять, с лица земли. То один голос, то другой, шепча на ухо, подсказывал верное действие, и маг медленно отступал под градом ударов, ошеломленный обрушившейся на него лавиной…