На сцене злодей-майор собирался обидеть бедную Нинетту.

Это была одна из любимых публикой частей оперы.

Мистер Кордер был единственным человеком в ложе Франчески, который обращал внимание на оперу. Другие попросту выжидали, замолчав на время, потому что в противном случае венецианцы могли бы и убить их. Так что до подходящего момента, когда зрители начнут громко кричать «Браво!» или улюлюкать, стучать по полу ногами, мяукать, бросаться фруктами и овощами, выражая свое отношение к спектаклю, стоило хранить молчание.

Внимание ее соседа оставалось прикованным к сцене даже тогда, когда все отвлеклись от оперы. Это дало Франческе возможность в полной мере ощутить тепло, исходящее от его большого тела, его запах, его ярко выраженную мужественность, ведь Джеймс сидел совсем близко от нее.

Без сомнения, он был самым привлекательным мужчиной из всех присутствующих. Более того, Франческа была уверена в том, что и остальные ощущают это.

«Мужчины похожи на волков или собак, – сказала как-то Франческе ее наставница мадам Нуаро. – Одни из них – ведущие, другие – ведомые. Ты сразу заметишь, когда один из них начнет выделяться среди других, а те покорно склонят головы. Впрочем, тут два варианта: все может произойти именно так – либо некоторые из них будут бороться за лидерство. Ты захочешь самого сильного мужчину, которому покорятся остальные».

В это мгновение у Франчески появилось стойкое ощущение того, что самый могущественный и сильный человек в театре находится рядом с ней.

При этом он игнорирует ее!

К такому обращению Франческа не привыкла, в ней вспыхнуло недовольство. Не менее дерзким было его желание слушать оперу и наблюдать за действием, что он и делал. Признаться, Франческе тоже всегда хотелось поступить так же, однако она не могла позволить себе этого, так как смотреть весь спектакль на сцену считалось дурным тоном.

А вот Джеймсу было наплевать, что о его поведении думают другие.

Впрочем, он имел на это право. Потому что был, во-первых, аристократом, а те всегда поступают так, как им нравится, во-вторых, ученым, а ученым дозволялось быть эксцентричными, и, наконец – и это самое главное, – он был человеком, который ни перед кем не отчитывается в своих поступках.

Подумаешь, он всего лишь младший сын, напомнила себе Франческа. Такие не для нее. Но ведь именно Джеймс был лучше всех мужчин вокруг.

Нет, он не для нее, несмотря на свои широкие плечи, выраженную мужественность и густые черные кудри, которыми ей так хотелось поиграть.

Он не для нее, несмотря на то что спас ей жизнь. У него был шанс получить ее благодарность и насладиться ею, но он не воспользовался этим шансом. Ни один мужчина никогда не получал от Франчески второго шанса.

Она встала.

Все мужчины поспешно встали вслед за ней, только Джеймс продолжал внимательно следить за событиями, разворачивающимися на сцене. Едва сдерживая желание игриво ударить его веером – или стулом, Франческа направилась к Лоренцо. Остальные мужчины расступились, уступая ей дорогу, и лицо принца засияло от радости, как солнце.

Франческа наградила его своей самой лучезарной улыбкой.

Джульетта показалась Джеймсу занятной. При обычных обстоятельствах он бы предпочел иметь дело именно с ней, с ее доброжелательным характером, а не с полной тайн Франческой.

Однако судьба еще не дала Джеймсу шанса жить простой жизнью. Когда это случится, он хотел бы оказаться в Англии. Там он найдет себе веселую простушку, юную и свежую девушку, которая поможет ему разогнать мрак в душе, а не сгущать его. Она напомнит ему о том, что не вся жизнь – или хотя бы не большая ее часть – это обман, предательство, алчность и неестественные смерти. Она докажет ему, что не все проводят время, изучая море нечистот, – занятие, в которое быстро превращалась его миссия.

Как обычно, Джеймс был спокоен, он старался не утонуть в этом море. И все же он не мог ставить целью покорить своим шармом Джульетту, не должен был представлять в своей постели веселую молодую хохотушку.

Нет, он обязан играть в кошки-мышки с ее многоопытной подругой, которая сейчас провоцирует Лоренцо, подстегивая его чувство.

– Вы сопротивляетесь ей, но в то же время хотите ее, – прошептала Джульетта, прикрывая рот веером.

– А какой мужчина ее не хочет? – пожав плечами, отозвался Джеймс. – Не понимаю, как вы умудряетесь быть подругами.

– Нам редко нравятся одни и те же мужчины, – объяснила Джульетта. – Например, мне по душе Лоренцо – гораздо больше, чем ей.

– Кажется, такую красоту, как у него, называют классической, – промолвил Джеймс. «Без сомнения, мозгов у него не больше, чем у белки, но зато его высочество – самый красивый мужчина в городе с беличьими мозгами», – подумал он.

– Лоренцо – это очень милое, неиспорченное дитя, – проговорила Джульетта. – В наше время такие молодые люди – большая редкость.

– Ну, это ненадолго, – заметил Джеймс.

– Знаю, – задумчиво кивнула Джульетта. – Кстати, Франческа намекала, что не против уступить его мне. Ведь поклонников у нее масса. Да вот только он больше ни на кого не смотрит. К тому же у меня такое детское лицо! Просто проклятие какое-то!

– Я бы не назвал это проклятием, – заверил ее Джеймс. – Многие мужчины считают привлекательными женщин именно с такими лицами. – «Я, например», – пронеслось у него в голове.

– Только не Лоренцо, – печально произнесла Джульетта. – Глупый мальчишка! Он даже представить себе не может, как весело нам было бы вместе, чему я могла бы его научить. Но Франческа разобьет ему сердце. Я знаю, что рано или поздно это произойдет – кто-то должен это сделать. Что ж, она хотя бы не будет жестокой. И все же я не перестаю мечтать о том, как хорошо бы все могло обернуться.

– Надеюсь, вам не приходило в голову убить соперницу? – промолвил Джеймс.

Джульетта подняла на него полные удивления глаза.

– Вы имеете в виду Франческу? – переспросила она. – Вы считаете, что я подослала к ней этих животных из-за мужчины?!

Просто поразительно, сколько презрения женщина может вложить в слово «мужчина».

Джеймс рассмеялся:

– В жизни не слышал подобного упрека. Мужчины – такие презренные существа, что не заслуживают даже смерти.

– Нет, вы должны правильно меня понять, – сказала она. – У меня вовсе не ранимая душа, ведь я до мозга костей итальянка. И если я узнаю, что кто-то пытался убить мою подругу, то без сожаления убью этого человека, будь то мужчина или женщина. Я сделаю это с улыбкой на своем милом невинном лице. И даже австрийцы не переубедят меня.

– Похоже, миссис Боннард понятия не имеет, кто бы это мог быть, – проговорил Джеймс. – Но она настаивает, что ее бывший муж не имеет к этому отношения.