– Да, я такая, – улыбнулась чья-то причуда, – все зависит от… В общем, все зависит.

– Вот именно, – сказала независимость, – во все времена люди говорят обо мне. А, на самом деле, независимость, впрочем, как и зависимость, бывают очень разными.

– И, тем не менее, – сказал правильный порядок, – если речь идет о барной стойке…, то все становится более-менее понятно.

– Да ладно, – махнула рукой барная стойка, видела и я разные времена. Хотя вряд ли у барной стойки была рука. Впрочем, это не имело значения. Барная стойка признавала только свой правильный порядок. И зависел он только от ее размеров.

Бармену приходилось учитывать, кроме всего прочего, удобство для посетителей. И для себя тоже. Но для себя – во вторую очередь.

Хотя… Если ему было неудобно, то и посетителям становилось неудобно. Кроме того, с лица бармена могла уйти улыбка. А для бара это было бы большим минусом.

«Казалось бы… – рассуждал про себя большой минус, – это просто невероятно. Я – просто знак. Совершенно четкий. Определенный. Я не могу быть большим или маленьким. Минус – это минус. И ничего больше.

– О-о-о, как ты ошибаешься, – воскликнули нюансы, – ты, со своей точностью и дотошностью, непримиримостью и однозначностью, никогда не замечаешь нас. Где уж тебе понять связь между улыбкой и порядком!? Совершенно разные вещи будто бы, да?

– Да уж, – сказал порядок, – Все в этом мире взаимосвязано. И многое зависит от угла зрения.

– И от точки отсчета, – добавила точка отсчета.

– Если говорить более глобально, – заметил театр, – то еще и от системы координат.

– Ах ты боже ж мой, – скрипнула система координат, – Дожили, называется… Театр и я! Что общего?

– Твоя прямолинейность не доведет тебя до добра, – заметило зеркало, – Тебе не понять, что происходит здесь. Даже я не всегда справляюсь. Хотя во мне отражается все… Включая малейшие нюансы.

– Многое зависит от освещения, – Лампа на стене подмигнула всем присутствующим.

«Что-то с электричеством? – мелькнуло в голове у бармена, – Только этого не хватало. Я так и думал, что эта новая кофейная машина «ест» слишком много электроэнергии».

«О, да, ты – романтик, – подумала лампа с иронией, – я ведь совсем не об электричестве…»

– Да понял я, – мысленно огрызнулся бармен, – освещение может что-то скрыть, а что-то вывести на первый план. И так далее. Но о кофейной машине тоже нужно думать.

– Скучно живут, – подумали свечи, которые вот уже несколько месяцев лежали в картонной коробке на верхней полке, которая могла бы уже покрыться тяжелым слоем пыли, если бы бармен регулярно туда не заглядывал.

«Нужно налить воды в термос, – подумал бармен, – и достать коробку со свечами. Вечером все это может пригодиться. Не закрывать же кафе в самий разгар впечатлений после спектакля!

«Промолчу, – подумал кассовый аппарат, который все эти годы чувствовал себя инородным телом в этом высокохудожественном заведении, – На самом деле любое правило можно нарушить, особенно если в помещении внезапно выключить свет. Налоговая, разумеется, с этим никогда не согласится, но мы-то знаем, как это бывает».

– Ах, правила-правила, – вздохнула коробка со смятыми чеками, которая стояла возле кассового аппарата и портила вид.

Более того, один ее угол даже отражался в зеркале.

– Вот вам живой пример, – заметило зеркало, – Ну… не совсем живой, конечно, но так говорят, не правда ли?.. Так вот… Вот вам пример того, что… Ах, опять получилось два «вот» в одной строчке… С другой стороны (впрочем, это была уже пятая сторона), разве в мыслях бывают строчки?

– Фактически, нет, – отозвались строчки, – А было бы неплохо их иметь не только в тексте, но и в мыслях. Не говоря уже про паузы и абзацы… И знаки препинания…

– Ой, мы уже молчим, – заверещали знаки препинания, – про нас вообще все забыли. Просто ни в грош не ставят… А ведь от этого меняется смысл! Кроме всего прочего, мы можем выглядеть очень сексуально, если нас ставить в нужном месте. Мы можем поменять все содержание.

– В мыслях это сложнее, – сказали мысли, – Можно сколько угодно, например, ставить точку, а потом превращать в многоточие или вопросительный знак.

– Давайте оставим в покое грамматику, – добавили совсем другие мысли, – Кто-то тут говорил о сексуальности? Кажется, всем понятно, что речь идет не о знаках препинания.

Противоречие между правильными мыслями и «совсем другими» мыслями существовало во всем времена. Не всегда начиналось все со знаков препинания, но они тоже принимали участие в нагнетании страстей…

Впрочем…

– Вот вам пример, – повторило зеркало, глядя на коробку для чеков, – Спрашивается, зачем этой глупой коробке каждый день видеть свое отражение? Она что, отличается такой уж неземной красотой? Или значительностью? Может быть она важная для кого-то или для чего-то? Я могу еще понять, почему во мне каждый день отражается половинка картины, которая висит на стене. Это как будто бы старинная картина и она украшает все кафе… Но коробка?!

– А разве непонятно, что так всегда бывает? – заметило отражение коробки в зеркале, которому и самому не нравился свой вид с измятыми чеками, – На самом видном месте часто оказывается совсем не то, что хотят видеть все.

– Самое печальное, – заметило самое видное место, что рядом с такими вот коробками, люди не видят главного – иногда даже своего лица.

– Не согласен, – ответил электрический чайник, который тоже склонен был беспокоиться о наличии электричества. – Если что-то видеть постоянно, то видное место просто перестает быть видным местом.

Чайник имел по этому поводу собственное мнение, т. к. лично он не отражался в старинном зеркале, но когда он кипел, в зеркале был виден пар из носика. И, хотя у электрических чайников и не бывает «носиков» в прямом смысле этого слова, чайник всегда любовался отражением своего пара в зеркале.

Если он кипел долго, то зеркало даже слегка запотевало.

Чайник гордился тем, что он влияет таким образом даже на это старинное зеркало, много повидавшее на своем веку.

О, эта сила влияния…

Казалось бы, простой электрический чайник! А отражение в зеркале становилось слегка затуманенным, нечетким…

Стройная дама в профиль была похожа на Анну Ахматову, если бы не забавная шляпка, которая, к слову сказать, была ей очень к лицу.

Дама поправляла шляпку перед зеркалом, которое было слегка запотевшим и, почему-то не переходила ко второму зеркалу, которое висело в гардеробе.

«Разве можно сравнивать нас, – подумало старинное зеркало. – Впрочем, вполне возможно эта дама просто не хочет видеть каких-то нюансов».

– Вот именно, – поддакнул чайник, который только что выключился автоматически, – дело не в зеркалах, а в том, что мой пар может скрыть те нюансы, которые человек не хочет видеть.